О Офликсивия! Барлим был готов убить любого, кто кинет на эльфийку неподобающий взгляд, но, к счастью, Высокий Народ столь учтив и галантен, что ни у кого из смертных (а тем более знатного рода) не возникло и мысли проявить при общении с ними хотя бы нотку неуважения. А то мгновение, когда милая Офликсивия после бесчисленного количества преподнесенных ей стихов и спетых баллад (пришлось раскошелиться на придворных стихоплетов и менестрелей) наконец открыла ему свои объятия и, пав принцу Барлиму на грудь, призналась в ответных чувствах… Как Барлим тогда не сошел с ума от счастья – непонятно.
И сейчас, танцуя в просторной зале, освещенной сияющими золотыми перьями птиц Тиу, он не уставал радоваться своей удаче. Она любит! Красавица Офликсивия, милая Офликсивия – любит его, наследного принца Барлима. Пусть он немолод и некрасив, но она – любит! Иначе зачем ей звать его с собой в Лесной Чертог Алмазного Дома? Он здесь, чтобы они были вместе навсегда… Эльфы даруют ему вечную жизнь и молодость и неисчислимые богатства. Вот-вот, со дня на день, ждал Барлим церемонии бракосочетания, которая, как утверждает его любимая, уже готовится. А потом… Что будет потом, когда они станут мужем и женой!
Вот удивительно: помимо мыслей о несравненно счастливом будущем Барлима частенько (особенно когда он оставался один) посещали и кое-какие другие. Должно быть, папаша Марлион зря не видел в отпрыске даровитого политика. «На что мне сдалась эта соплюшка Лития? – размышлял, подустав от восторгов по поводу возлюбленной, наследный принц. – Подумаешь, родство с династией Ганелонов… Что могут дать мне и моему королевству эти вшивые гаэлоняне? Да еще, не ровен час, ихний король затеет интриги и будет подминать под себя нашу династию, налегая на то, что казна у него чуть поболее нашей. А брак со знатной эльфийкой открывает передо мной широ-окие перспективы! Ведь люди до сих пор побаиваются Высокого Народа. И богатств у эльфов не счесть, и магия их гораздо сильнее той, что обладают люди. Вот женюсь и вернусь к себе в Марборн! И тогда-то уж вознесется мое королевство над всеми другими, и преклонят колени правители близлежащих королевств – сначала они, а потом и венценосные особы дальних земель…»
Принц Орелий Танцующий-На-Языках-Агатового-Пламени оторвался от поющей книги, нашептывающей ему древние баллады о былых славных событиях иного мира – мира, откуда пришел в эту землю его народ, – бросил невнимательный взгляд на тучного старика, что, задыхаясь, кривлялся в центре зала, и обратился к своей сестре, Офликсивии:
