— И он, значит, на тебе женится?
— Он видный парень.
— А чем плоха Астрида?
— Да здравствует свободная цыганская любовь и цыганские свадьбы!
— Это ваш вопрос обсуждается? — наклонился я к своей соседке и внезапно обнаружил, что она необычайно хороша собой.
— Пока еще нет.
— У вас выразительный профиль, вас можно снимать. Я кинорежиссер.
Она живо обернулась ко мне, и в ее темных, серо-голубых глазах были удивление и вопрос.
— Вы бы видели Лолиту, мою подругу, она скоро придет. Вот кого надо снимать в кино, она королева красоты в Слампе, все от нес без ума. Вы тоже потеряете голову.
— И что же в этом хорошего? — оборонялся я. — Да и на вашем месте я не взял бы в подруги красавицу. Самое лучшее — выходите за убеленного сединами. Никто идеальней не оттеняет даму. От молодых отбоя не будет, они вас постараются отнять у старого хрыча. При молодом муже все будут побаиваться: у мужчин свои комплексы.
— Слышите? — восторженно воскликнула моя собеседница. — За старика, только за старика! Вот и режиссер тоже говорит.
— Совершенно верно, — добавил я. — Даме придают блеск такие, как Пикассо, Феллини, Чарли Чаплин — они могут озолотить и сразу сойти в могилу.
— Тьфу! — изображали возмущение молодые бородачи.
— А я обожаю нашего маэстро! — пронзительно вскрикнула именуемая Астридой, вскочила со своего кресла, бросилась к юбиляру и, прижав его голову к своей полной груди, поцеловала в лысую макушку.
— Ура! Да здравствует маэстро! — вскричали все хором. Опять налили и опять чокнулись.
— А вам, простите, можно налить? — спросил меня приемный сын с рыжей бородкой, все время изображавший главнокомандующего.
— Почему ж нельзя?
— У вас машина…
— А-а, у меня там шофер.
Я почувствовал, что моя соседка по столу насторожилась.
— Поистине да здравствует случайность, которая занесла меня к вам! Вы актер? — деловито поглядел я на парня, все еще стоявшего возле меня с бутылкой в руке.
— О, Арнольд! Он умеет все. — Оказывается, наш разговор слушала через стол некая пожилая, пышнотелая дама. — Арнольдик от рождения гений. — Обняв парня за пояс, она привлекла его к себе, как маленького.
— Он у нас играл в нашей пьесе Жигура «Под вечер» милиционера, — пояснила мне соседка.
— За ваши успехи! — на сей раз провозгласил тост я, все больше осваиваясь.
— Если желаете позвонить, Классик проводит вас к соседям, покажет, где телефон, — посоветовал мне один из гостей.
— В самом деле — если бы я осмелился попросить…
— Да, я пойду с вами! — сказала моя красавица, вставая с мальчишеской легкостью.
