И проводник все понял. Жених — молод и красив. Конечно, сердце девушки не могло устоять, и ее побег — не что иное, как попытка стать равной будущему супругу. Принести ему не только благосостояние, но и себя, обновлённую, прекрасную, любящую.
Олаф почувствовал раздражение, даже гнев — впрочем, не имеющий конкретного адресата. Захотелось встать, распрощаться с Леттой и уйти, навсегда забыть спутницу и пять дней в ее обществе. Может быть, компания ветряных перевозок ещё не успела избавиться от своего встречающего проводника — жаль было бы потерять дом, живность, уютное одиночество. Юноша понимал, что желание уйти — сиюминутное, и он будет потом сожалеть, что не проводил девушку до ворот, не спросил позволения дождаться её преображения, не убедился, что видение в ночи не было рождено магией Лесной Заманницы. Поэтому Олаф просто встал и убрал листки в карман плаща.
— Вы ведь не спали всю ночь? — спросила Летта.
Он не ответил. На языке крутились только грубости, вроде того, что «да, как ненормальный пытался сбить у вас жар, хотя это должен был делать ваш жених». Девушка смотрела очень проницательно. И в её запахе явственно сквозило сострадание.
Олаф прокашлялся. Заставил себя улыбнуться.
— Вы мне не дали.
Она так же ответила улыбкой, светлой и чистой.
— Встречающий проводник Олаф, вы лучший из всех, кого я когда-либо встречала!
Летта пытаясь лечь удобнее, повозилась на лавке, засунула руку под перину, пошвыряла там, а потом с удивлением достала перстень. Массивный, мужской, с витиеватой цифрой четыре на одной из граней. Юноша с трудом сдержался, чтобы не выхватить его у девушки. Надо же — разные дома, разные дороги. Но потребовалось лишь несколько лет, чтобы подарок отца вернулся к проводнику обратно!
— Кольцо? — она принялась рассматривать украшение с восторгом и изумлением. — Можно оставить его себе?
— Скоро жених подарит вам более подобающее, — проронил Олаф.
Летта стрельнула глазами. В её аромате появилась терпкая нотка гнева.
— Я, кажется, уже говорила, что не собираюсь выходить замуж!
В словах не было кокетства и бравады. Девушка говорила совершенно искренне. И это подкупило юношу. Захотелось сказать теплые слова. Сменить эту неприятную для обоих тему.
— Вы меня очень испугали, — признался он.
— Сейчас все хорошо, поверьте. Отдохните, прошу вас, — произнесла девушка тихо и необычайно мелодично. — Я совсем здорова.
Что она выздоровела так быстро — в этом Олаф сразу же усомнился. Но сон вдруг навалился на него. Он едва успел добраться до своего тюфяка на полу, как сразу же заснул.
