— С чего вы… — но девушка оборвала фразу.
Чувства ее заиграли разными оттенками. Там струилась солоноватая непреклонность, змеилась жженым сахаром опаска, кололась морозом обида, обжигала пряная гордость, холодила мятная рассудочность, оттеняла терпкая независимость. Несколько тягучих мгновений Летта молчала, подбородок ее вздернулся, губы сомкнулись суровой линией. Одновременно в ней воплотились и подсудимая, и судья. Потом она вздохнула и провела руками по лицу, словно избавляясь от надоевшей вуали. Запахи развеялись, спрятались в поры, словно змея под дудочку умелого заклинателя. И непонятно было, чего ждать: гнева или милости.
Тем неожиданней прозвучал тихий, смиренный голос:
— Как видите, я вполне могу справиться с опасными врагами сама и в вашей помощи не нуждаюсь. Вы можете вернуться на станцию и продолжить свою работу. Считайте, что путешественница к компании ветряных перевозок претензий не имеет.
Он медленно покачал головой, переводя взгляд с серого каменного пола пещеры на Летту. Беззащитную и ранимую. Владеющую совершенным оружием, но обиженную его предположениями. Чёрная жрица не стала бы обижаться. Прислужница Имперского Совета не отпустила бы так просто. Стало легче.
— Вы не ответили на мой вопрос.
— На какой из двух?
— На оба.
— Это что-то изменит?
— Ничего. Я провожу вас в любом случае.
Летта внимательно посмотрела на него. Юноша не отвёл взгляд.
— Я не имею никакого отношения к жрицам Храма, — произнесла сдержанно, но проводник слышал по запаху, что девушка чего-то не договаривает. — И к Имперскому Совету тоже. Не больше, чем вы или другой житель Империи.
— Вы обиделись.
— Почему же? — девушка насторожилась, видимо, не понимая, чем могла себя выдать. — Ваши выводы вполне закономерны. Но скоропалительны. Не стоит бояться или осуждать тех, кто знает песни Мракнесущего.
— Я и не собирался, — юноша передернул плечами, затёкшими от напряжения. — И про песни Мракнесущего слышу впервые. Просто путешествие в компании чёрной жрицы обычно заканчивается смертью её спутников, а Имперский Совет не любит, когда кто-то путается у него под ногами. Хотелось определиться.
— Определились?
Олаф вздохнул, поднялся с колен, подобрал нож и принялся свежевать ещё тёплую тушу недоеда. За тёмную лоснящуюся шкуру можно будет выручить не один десяток сигментов. А зубы зверя ценятся у имперских знахарей, как средство от многих болезней, и стоят ещё дороже. Жаль будет, если всё это пропадёт. Тёмный Храм и Имперский Совет — организации богатые. А вот Летта Валенса с её опасной силой — не очень. И хорошо, если никто из адептов про эту силу не знает.
