А по дорогам никто не ходит. Никто. Не. Ходит.
Только изредка.
Юные решительные девушки.
Юноша, отправив ветрограмму — вынужден покинуть станцию, срочно пришлите замену — покидал на скорую руку вещи в дорожный мешок, положил на дно сто накопленных сигментов, и не в силах спокойно сидеть, вышел на улицу. Встал спиной к ограде. Тоскливо оглядел своё хозяйство. Как все сложится? Вернётся ли? Он вложил много сил и души в огород, запущенный предыдущим проводником. Тот выращивал одну выпьянку, и дегустировал её так, что не мог даже запустить ветропарат, за это и потерял место. А Олафу полюбилось возиться на земле.
Но что бесполезно стоять и жалеть? Как сможет он жить спокойно, зная, что Летте Валенса грозит опасность? Как сможет принимать клиентов, ремонтировать дом, трудиться на огороде?
Весь мир провоняет гнилью, если сейчас же он не двинется в путь.
Ветродуй подал сигнал прибытия.
— Мне сказали, тут непыльная работёнка, — присланный компанией сменщик вальяжно спустился с мостков и принялся оглядываться по сторонам.
— Когда как, — отозвался Олаф. Развязность сменщика сразу пришлась ему не по душе, от него несло жаждой лёгкой жизни и презрением к работе. — Через три дня придёт ответ из центральной конторы по делу Летты Валенса. Там будет исправленная карта и некоторая сумма денег. Не советую её тратить, это деньги клиента, расплачиваться потом придётся из своего кармана.
— Надолго отлучаешься? — услышав про деньги, сменщик сначала воспрянул духом, а потом потерял интерес, когда понял, что ему с них не перепадёт.
— Пока не знаю, — уклончиво ответил юноша.
— Имей ввиду, вечно я в этой дыре торчать не буду! — явившийся сплюнул под ноги.
— Запомню, — Олаф с неприязнью отметил, что молодчик пнул подбежавшего знакомиться удобряйку — тот даже обиженно взвизгнул. — Зря ты так, хорошие зверушки, знают своё дело.
— Терпеть не могу этих огородников!
— Привыкай. Пригодится.
Перепрыгнул лужу, вышел за изгородь и повернул направо.
— Пропадёшь, — донеслось Олафу вслед, — искать никто не будет!
— Знаю, — процедил тихо сквозь зубы.
Уж ему ли не знать. Это было первое место, где Олаф задержался так надолго. Именно потому, что никого не интересовало: кто он, откуда пришёл и насколько планирует задержаться. Никто тебя не знает, и знать не хочет. Ты только винтик огромной системы — компании ветряных перевозок. Платят немного, но исправно, и раз в сезон привозят продукты и одежду в счёт заработка. Жить можно. Если без претензий. Парень размышлял и шагал вперёд по подсыхающей дороге.
