Он не мог поверить, что Летта все-таки решила в одиночку довести задуманное до конца, и видимо, вполне сознательно навеяла на него сон. Где теперь искать эту упрямицу? Впрочем, он знал ответ на этот вопрос. Главное, было не опоздать.
Олафу хотелось сделать что-то невозможное, например, повернуть время вспять. Ровно до момента, когда он заснул. Уж тогда постарался бы не сомкнуть глаз и не прозевать ухода попутчицы. Навскидку, юноша проспал не очень долго. Но даже этого времени вполне могло хватить, чтобы Летта добралась до ворот Темьгорода. Встретилась с Моргером Тутом, если он ещё служил мэром.
Достаточно, чтобы она совершила непоправимое.
— Мракнесущий тебе навстречу! — выругался юноша невольно.
Он выскочил из дома, взяв лишь деньги и сундучок Востова, которые могли пригодиться, остальное оставил в доме. Наверняка найдется тот, кому понадобятся и сменная одежда, и шкура недоеда.
Юноша весьма смутно представлял себе, как становятся гражданами Темьгорода. Возможно, местный ритуал сродни наложению печати власти? Или вновь прибывшего связывают некоей магической цепью? Ведь что-то же должно удерживать темьгородцев в пределах их гетто? Обо всем этом наследным принцам не рассказывали. И все же обряд едва ли был долгим, а значит времени оставалось в обрез.
Юноша бежал к городским воротам. Встречный ветер терзал легкие, драл волосы и засыпал глаза мелким сором. Но все это была ерунда. Словно часы, в висках стучала кровь, и каждое утекающее мгновение причиняло боль. Он должен успеть! Пока Летта не стала тенью Империи, пока ей еще можно любить и быть любимой. Пока есть надежда. Пока. Есть. Всё…
Городская таможня уже открылась, что, впрочем, не удивляло, обычно доступ к любому городу давали на рассвете, а его Олаф проспал. Запертые на ночь ворота теперь были распахнуты, словно Темьгород ничем не отличался от всех остальных городов Империи. Стражник — не закованный в латы солдат, а немного заспанный служащий, весьма обычного облика, без признаков каких-либо уродств — неторопливо и придирчиво осматривал приезжих. Он проверял документы, невозмутимо копался в тюках и свертках, не претендуя, впрочем, на их содержимое.
Пока Олаф бежал по дороге, две или три повозки проехали внутрь Темьгорода, еще несколько образовали перед воротами небольшую очередь. Пассажирами были люди весьма удивительного облика: двухголовый мужчина, прижимающий к своей груди размеренно тикающие ходики, мать, обнимающая спящего ребенка с несоразмерно длинными руками и бочкообразным телом, одноглазый гигант и восьмиухий карлик. Видимо, все приехали в Темьгород по доброй воле, рядом с ними не наблюдалось сопровождающих магов. Приезжие тихо переговаривались между собой и держались спокойно, что несколько обескуражило Олафа. Он привык думать, что в Темьгород везут исключительно силой, и несчастные изгнанники кричат, плачут и ужасаются ждущей их участи. Но реальность оказалась совсем иной. Въезд в Темьгород, пожалуй, происходил даже спокойнее, чем в любое другое место.
