Их стало много. Один голос стал множеством, они хрипло молили, непонятные слова проникали под мою кожу, притягивали к безумию, пока я не стала слышать только сотни голосов.
Я отпрянула от двери, и шепот прекратился, оставив меня в тишине. Я сосчитала до десяти, набралась смелости сделать это снова. Я прижала ладонь к ручке, а ухо — к двери.
Шепота не было.
Но один металлический голос говорил будто в трещащую рацию.
— Она за тобой, — прошептала он.
Мои легкие сжались, сердце будто остановилось. Страх был таким сильным, что мог поглотить меня и стереть.
Она была за мной. Мне не нужно было догадываться, кто.
Я выпрямилась и развернулась.
Шона пристально смотрела на меня, напряженная, голова была опущена, и на белом лице были тени. Кровь стекала по ее подбородку, в ладони она сжимала окровавленную тряпку.
Она молчала. Просто смотрела на меня.
И она медленно улыбнулась ртом, полным крови.
Я не хотела слушать ее слова.
Я попыталась открыть дверь и повернуть ручку, но опустила взгляд и увидела восемь черных пальцев под дверью, движущихся ко мне.
Я закричала и отшатнулась к дивану.
— Декс! — завопила я. — Ребекка! Не помощь!
— Я могу кричать громче тебя, — сказала певуче Шона. Она сделала два шага ко мне и замерла, посмотрела на дверь, на тонкие пальцы плохого, что пыталось пролезть. Оно вот-вот поймет, что дверь уже не заперта, и оно вскоре проберется в комнату ко мне.
— Декс! — закричала я.
— Декс! — завизжала она и рассмеялась. — Хорошо, — сказала она. — Кричи. Я кричала и кричала, запертая в том холодном ящике. Я не была мертва, но они мне не верили.
Я смотрела на нее, не желая спрашивать, но выбора не было.
— В каком ящике?
— Морге, — она улыбалась и накручивала прядь на окровавленный палец. — Я не была мертва, и они это знали. Медсестры знали. Но им нужно было место. А папы там уже не было. Он не мог отказать.
— Медсестры… — было сложно говорить. Я смотрела на пальцы под дверью, они царапали пол. — Медсестры убили тебя?
Ее глаза стали угольными, радужка пропала.
— Я все равно умирала, мы все это знали. Отец не смог меня спасти. Он не смог спасти и себя, — она сделала два шага вперед, почти паря над полом. — Я была не одна. Некоторых из нас сжигали. Некоторых бросали замерзать. Моего друга Элиота задушили подушкой. Нас выбрасывали, чтобы освободить место.
— Что ты от меня хочешь?
Она с любопытством на меня смотрела.
— Ты меня видишь.
— А Джоди?
Она зарычала.
— У нее нет того, что мне нужно.
