— Я переночую в учительской, — сообщила я. — Ладно?
Она всхлипнула, выглядя жалко, но кивнула.
— Ладно.
Я пошла прочь, но она окликнула меня.
— Если ты не спишь, возьмешь камеру? На всякий случай. Это последнее шоу и…
Я вздохнула. Хорошо, что Ребекка была лесбиянкой, потому что они были слишком похожи.
Я пошла по коридору, быстро шагая, глядя на пол, не желая видеть тени людей на стенах. Я забрала в комнате одеяло и камеру.
— Что происходит? — сонно спросил Декс с кровати. — Ты собралась биться подушками или когтями?
Кровь кипела в моих венах, я включила лампу у его кровати и повернулась к нему.
— Подушками? Тебе бы понравилось, да? — оскалилась я.
Он вскинул бровь, щурясь.
— Вопрос с подвохом. Лучше я не буду отвечать.
Я хмуро посмотрела на него.
— Ребекка беременна.
Его рот раскрылся.
— Что?
— О, не переживай, не от тебя. Уверена, ты был в презервативе, когда отымел ее много лет назад.
О, да, вот оно. Обреченный вид на лице Декса. Его большие глаза смотрели на меня, словно его поймали фары, и я почти видела, как его мозг пытается понять, как отбиться.
Он лишился дара речи.
Он облизнул губы и сказал, склонив голову:
— Перри…
Я закатила глаза и отошла к своей кровати за одеялом.
— Я буду спать в учительской.
— Перри, — сказал он резче и схватил меня за локоть. — Серьезно, не уходи. Останься. Мы поговорим. Я все расскажу.
Я вырвалась из его хватки.
— Я уже все знаю. Ребекка рассказала… даже больше, чем я хотела знать.
— И зачем она тебе это рассказала?
— Не знаю. Потому что она сошла с ума от гормонов?
— О, ладно тебе, — он свесил ноги с кровати. — Понимаю, ты злишься, но это в прошлом.
— Что еще у тебя в прошлом? — зло спросила я, схватив одеяло. — Что еще скрываешь? О чем я должна знать? О каких секретах?
Он вздрогнул и раздраженно провел руками по лицу.
— Детка, даже не думай об этом, — сказал Декс. — Серьезно. Никогда. Я никогда не думаю о женщинах, с которыми спал. Ты думаешь о мужчинах, с которыми спала? — его голос стал тверже в конце.
— О тех двоих? Нет, Декс, не думаю.
Его ноздри раздувались, он шумно выдохнул.
— Не будем тут ссориться. Мы можем поссориться в Сиэтле, но не в этом месте. Оно уже издевается над нами, и это последнее шоу.
— Я буду ссориться, где хочу, если это нужно, — желудок сжался, словно его пронзил горячий нож, но я сдержалась.
— Это опасно, — предупредил он. — Прошу, останься со мной. Или я пойду в комнату отдыха, а ты можешь оставаться здесь.
— С Ребеккой? Нет, спасибо. Я не хочу вас видеть.
