— До 50-х, пока не нашли лекарство. Больницу закрыли, — печально сказала она. — Многие медсестры убили себя. Они… сошли с ума.
Кожу на шее покалывало. Просто отлично. Нас ждали не только призраки детей, но и их медсестры, что сошли с ума и убили себя. У меня начались сомнения в стиле «может, это плохая идея, может, стоит уехать домой, может, стоило подумать свою безумную бабушку из сна», и такие моменты или ничего не значили, или заставляли пожалеть, что не доверял инстинкту.
Но если бы не выбор в пользу интересного, я бы не встретила Декса, не занялась бы шоу. Нужно было идти вперед, несмотря на страх. Я подавила тревоги и слушала Келли.
— И все же, — продолжила она, — Первый этаж изменен, и остальные комнаты медсестер стали кабинетами, но эту миссис Дейвенпорт оставила, как дань прошлому. Ее слова, не мои. Вы можете оставаться тут. За дверью ванная с душем. Порой, когда у меня нет сил ехать домой, я сплю здесь.
— С вами случалось что-то странное? — спросила я.
Ее глаза тут же стали большими и сосредоточились на двери.
— Только это.
Мы повернулись, чтобы понять, на что она смотрит. Маленький мяч выкатился в кабинет, подпрыгнул, врезавшись в дверь. За ним раздался смех, который растаял в воздухе.
Холод сковал меня. Я посмотрела на Ребекку, сердце колотилось.
— Видела?
Она кивнула, но не была так испугана.
— Это мяч. Наверное, местных детей, да?
Келли улыбнулась ей.
— Вы правы. Он отсюда. Но не из учеников. Он был из санатория. И умер в 1932.
Я посмотрела на Декса и почти улыбнулась. Это было жутко, но почти забавно видеть физическое доказательство призрака перед теми, кого можно назвать скептиками. Хотя, когда я оглянулась на Келли, она уже виновато улыбалась.
— Я мало видела, — сказала она, словно знала, о чем я думаю. Может, знала. — Иногда доводилось. Ничего жуткого, мне с работы уйти не хотелось. Порой страшно одной. Порой случается то, что я не могу объяснить. Но я не ощущаю тут… враждебности. Может, Бренна расскажет иначе, но, кроме бесконечной игры в мяч, которую Элиот ведет с друзьями, мне тревожно не было.
— Элиот? — спросил Декс, подходя к мячу. Он поднял его, оглядел и улыбнулся, словно мяч что-то ему сказал.
— Он — один из призраков, которых видит Бренна. Бренна Макинтош. Его видят и некоторые другие. Рисунок мальчика с мишкой? Одна из учениц, Джоди Робинсон, сделала это. Она его видит. Я лишь мельком, больше ощущаю, но не вижу.
— Вы держитесь первого этажа? — спросила Ребекка. — Наверх не ходите?
