Очень мешала боль в сердце. Она не слушала логику или правила. Это горе не становилось слабее. Это была буря эмоций от ненависти до любви и обратно. Каждый день был другим. Как выпадут кости, как выпадут карты.
Порой мне было хорошо. Я начал есть лучше стараниями девчат и их нового веганского стиля жизни. К сожалению, на Рождество у них мне пришлось есть нечто, названное тофундейка. Тело и разум реагировали на странную веганскую еду, отмечали, что я ел здоровую еду. Казалось, я смогу справиться со всем, что жизнь в меня бросит.
Но в другие дни, стоило увидеть девушку с хорошей попой или услышать «Slayer» по радио, я падал. Я вспоминал Перри, чем она была для меня, жалел, что не понял своих чувств раньше. Жалел, что не смог сказать ей о своих чувствах, что она была мне не только другом или напарником, а всем для меня. Только она понимала меня, любила во мне меня. Но если бы желания были рыбами, тут все пропахло бы.
Через несколько дней после Нового года, когда я вернулся в квартиру с Жирным кроликом и пытался склеить жизнь по кусочкам, мне позвонил Дин. Он был хорошим другом, ответственным и смешным, он вел «Геймеров» вместе с нашим другом Себом. Я подозревал, что Дин с его хорошим телом долго играл в новую игру и хотел теперь привести себя в форму. Я подозревал, что Ребекка сказала ему, что я из озабоченной обезьяны превратился в разлагающегося паразита (неизвестно, что хуже), и мне нужна помощь.
Дин хотел состязаться и хотел, чтобы я тренировался с ним. Ему нужна была мотивация, и я был идеальной парой. Не поймите меня превратно, я приветствовал зарядку. Но, зная Дина, тренировки будут занимать половину наших жизней. И это было хорошо, ведь я не знал больше жизни.
Первая пара недель была самой сложной, но было приятно терзать тело, а не сердце. Когда мы бежали, у меня не было ил думать. Я мог лишь переставлять ноги, бороться с болью в ногах и легких, грозящихся взорваться. Это было мучительно больно, но это было хорошо.
Потом мы приступили к тренировкам с весами. Дин был афроамериканцем, так что было нечестно, что он подкачался за пару дней, а у меня этот процесс шел медленнее. Но моя диета улучшилась (я пытался есть в стиле Ребекки, но и мясо ел… еще тот веган), я почти не пил алкоголь. Теперь было видно перемены. Тело становилось лучше, и разум тоже. И душе было лучше. Все словно стало сильнее.
У Дина была отличная черта — мы не говорили о чем-то слишком серьезном. Он не спрашивал о моей семье, о прошлом, призраках или Перри. Разговоры о женщинах были беспечными, он позволял мне быть извращенцем.
