День был прохладным и серым ранней осенью. Листья только перешли от красного к ржавому и беспомощно липли к ветвям.
Става шел впереди меня, под ним хрустели листья. Он был на два года старше, недавно стал выглядеть на свой возраст. Он часто шагал впереди, притворяясь, что он — охотник или принц, а я шла за ним. Я не была против защиты, даже если это делал одиннадцатилетний.
И я не была против, когда он остановился и взял меня за руку. Я не в первый раз ощутила разницу между нами. Он был мальчиком, а я — девочкой, и по моей руке пробежали мурашки, такие чувства я представляла, когда слышала романтические части радиошоу.
Я была в таком потрясении от того, что он взял меня за руку, что не сразу услышала вой. Вдруг хватка Ставы стала крепче, он озирался.
— Что такое? — спросила я, не привыкнув видеть панику на его лице.
— Ты это слышала?
Я напряглась и прислушалась.
Я услышала это. Вой волка или дикой собаки. Он доносился слева и словно заполнял лес.
Я посмотрела на него с ужасом.
— Нужно возвращаться, — сказал он.
Я кивнула, мы развернулись, но я услышала крик ребенка, смешанный с этим воем.
Я замерла и потянула Ставу за руку. Он пытался идти дальше.
— Слушай! — хрипло прошептала я.
— Нельзя оставаться рядом с волками! — завопил он, пытаясь подавить голос. Всем шведским детям, наверное, рассказывали о злых волках в лесу. Я слышала такое от мамы. Но крик ребенка менял историю.
— Там девочка! — сказала я, услышав вопль с той же стороны. Я не была уверена, девочка это или нет, но голос был юным, как у нас, его носителю требовалась помощь.
— Я ничего не слышу, идем, — Става потянул меня.
— Нет! — крикнула я и вырвала руку из его потной хватки. — Прислушайся.
Волк взвыл. А потом стало слышно яростное рычание. И крик ребенка.
— Папа, — кричал ребенок.
Но Става не сдавался.
— Я слышу только волков. Нужно уходить.
— Иди! — сказала я, развернулась и побежала в лес на жуткий звук щелкающих зубов.
Я слышала крики Ставы сзади, может, он даже пытался побежать за мной. Я не винила его за то, что он отпустил меня, как и за то, что он не догнал меня. Он был старше, но я была с ним одного роста, мои ноги были рождены для бега. Через пару минут бега среди берез и выпирающих корней, смешанных с кустами ягод, я осталась одна.
Одна я ругалась последними словами.
Я ждала, прижав ладони к коленям, носки были в грязи, я тяжело дышала. Я сбилась с тропы, так что потерялась и была одна.
Вой и крик человека.
Конечно, я не была совсем одна.
