— Прости, малыш, я просто…
— Открывай дурацкую дверь, — сказала я.
Он быстро кивнул и попытался. Ручка повернулась, и дверь открылась от толчка плечом.
Мы замерли на пороге, я посветила фонариком. Сначала мы видели лишь пыль в луче, но она уселась, и мы увидели за ней узкую комнату с одной кроватью, рукомойником с мутным зеркалом над ним, шкафом и дверью в уборную, а еще столом. Окно было зашторено, тяжелая занавеска не пропускала свет снаружи.
— Так они выглядят внутри, — выдохнула я. — Это ужасно. Жить так…
Декс молчал. Он открыл дверь шире, надавив при этом на ручку, и прошел внутрь. Я не хотела идти за ним. Я осталась на пороге.
— У тебя так же было? — спросила я. Не могла перестать связывать это. Было сложно так не делать. Мы были в психбольнице, и о ней многое знал тот, кто был в ней. Два года.
Я все еще не могла поверить.
— Отчасти, — неохотно ответил он. — Было просторнее. Это было в Нью-Йорке, у меня тогда было немного денег. Но стиль такой же.
Мне снова было его жаль, хотя пару секунд назад я злилась. Я выдохнула недовольно, злясь на свои глупые чувства.
— Что такое? — спросил он, оглянувшись в темноте.
— Ничего, — быстро сказала я. — Что теперь? Снимать комнату? Тут толком ничего нет.
Не знаю, что ты хочешь найти.
— Можешь войти и закрыть дверь.
Я могла. Но не хотела.
— Зачем?
— Просто… делай.
Я оглянулась на пустой черный коридор за собой и задумалась, не следило ли что-нибудь за нами. Я поежилась. Опасно было везде.
Я прошла в комнату, стараясь не шуметь, и медленно закрыла дверь.
— Готово, — сказала я.
— Теперь выключи фонарик.
— Серьезно?
Он оставил камеру на краю рукомойника. А потом подошел к кровати, где был заплесневелый матрас, и сел. Он похлопал на место рядом с собой.
— Садись и выключи его.
Я не знала, что он задумал, но мне не нравилось. Я послушалась. Потому что у Декса была способность вести себя правильно, когда все шло не так.
Я села рядом с ним, тут же ощутила холод. Я поежилась от мысли о плесени.
Декс забрал у меня фонарик, выключил и оставил его на полу. А потом он обвил меня рукой и прижал плечом к плечу.
— Что ты делаешь? — с подозрением спросила я.
— Пытаюсь тебя успокоить.
Да? Я не видела в темноте этой тесной комнаты на заброшенном этаже психобольницы. Успокоиться тут я не могла.
— Все хорошо, Декс, — сказала я и подняла его руку с меня. Он убрал ее и молчал. Я понимала, что он думает о другом. — Что мы…
— Тихо, — прошипел он.
Я закрыла рот, не дышала и слушала. Сначала я слышала только дождь снаружи, редкие порывы ветра.
