Я не знала, что говорить. Кто это? Чего ей надо?
Я услышала движение обуви, теперь ближе, и с ужасом вспомнила, как в уборной аэропорта Сиэтла появилась жуткая дама. Но это была не она. В этот раз.
— Перри… — теперь голос гудел, как крылышки пчелы. Он заполнил голову, щеки покалывало.
Кровь медленно вытекла из-под двери кабинки к моим ногам, накрывая черный мрамор.
Я потрясенно и с ужасом вскрикнула, не понимая. Что происходило?
Кровь текла, не переставая, бесконечным блестящим потоком, а потом я увидела нескольких пчел, живых, плывущих ко мне, как желтые корчащиеся серфингисты, и я сорвалась с места. Я схватилась за дверь и попыталась открыть. Она не поддавалась.
Кровь текла, а дверь не открывалась. Я застряла в кабинке уборной.
Я дергала ручку несколько секунд, а потом, когда кровь коснулась моих ботинок, я вскочила на унитаз.
Я осторожно стояла на фарфоровом краю, пригнулась и прыгнула на бок кабинки.
Руки впились в металлический край, и я подтянулась, упираясь ногами в стенки, гремя и стуча. Я залезла на край, он впился в ребра, и я быстро рухнула на унитаз в соседней кабинке.
Одна нога попала на край, а другая опустилась прямо в воду с плеском.
Я ловко вытащила ногу и спрыгнула на пол. Дверца была открыта. Я толкнула ее и выбежала в уборную. Я не смотрела, стояла ли там девушка, покрывала ли река крови пол.
Я побежала к дверям, хлюпая мокрой ногой, и вырвалась в коридор.
Я пересекла зал, не думая о Дексе и Джен, оставшихся за столом, и выбежала на людный тротуар, где чуть не столкнулась со стариком, несущим рождественские украшения.
— Простите! — пропищала я и повернулась в другую сторону. Я бежала до конца улицы, мысли путались, сердце колотилось, и остановилась у джипа Декса. Я прижалась к машине, ощущая ее твердость, спину грело солнце, прохожие точно поглядывали на меня.
Мне было все равно, как долго я обнимала машину. Просто так было безопаснее. Так я чувствовала реальность. Так я была далеко от уборной, полной крови и пьяных слов.
— Малыш?
Я ощутила присутствие Декса еще до того, как он заговорил.
Я закрыла глаза и попыталась понять, что можно сказать. Ничего не придумывалось.
Он коснулся моего плеча. Я выпрямилась и повернулась к нему.
— Что…? — он замолчал и прикусил губу. Он смотрел на мою левую ногу, которая до середины лодыжки была мокрой.
Я покачала головой.
— Я не смогла даже…
— Что случилось? — он скрестил руки и занял властную стойку, хоть его голос и был мягким.
