— Ага, и я говорила с мертвецом, — рассмеялась я. Игра или нет, но трава в сигарете была сильной, я уже плохо воспринимала ситуацию.
Тара тоже рассмеялась.
— Ну, не знаю. О его похоронах писали в газете не так давно, но я могла перепутать.
Я издала смешок.
— Или я уже перебрала и говорю с призраками.
— Но это звучит как ложь. Никто не ненавидит тебя, Перри. Никто даже тебя не знает.
Это ранило бы пару минут назад, но теперь ее слова лишь немного задели мое сердце.
— Эй…
— Прости, Паломино. Я про то, что никому нет до тебя дела.
Я вскинула бровь. Это звучало не лучше.
— Ты безобидна, Перри. Никто тебя не ненавидит. Серьезно. Пойдем, сама увидишь.
Будет круто.
Я кивнула, и мы пошли по темной, почти не освещенной улице на окраине города. Я была воодушевлена, наверное, повлияли два литра канадского сидра, которые мы недавно выпили в автобусе.
А потом Тара пропала. И я осталась одна на улице.
Я озиралась, но видела лишь резкие тени, появившиеся из-за луны, и пустой широкий тупик. Тары видно не было, шум вечеринки притих. Время словно остановилось, все в мире пропали, осталась только я.
— Перри, — услышала я шепот.
Я оглянулась в сторону дома. Во тьме горел одинокий фонарь. Он озарял силуэт Джейкоба, стоявшего на месте с газовым баллоном в руке.
— Пойдем вместе, — сказал он. Без причины я пошла к нему, к жуткой тени на безжизненной улице.
* * *
Я проснулась с неприятным ощущением и пару секунд не могла вспомнить, где была.
Не дома. Комната была слишком темной и без окон.
Я медленно села и дала глазам привыкнуть. В углу мерцали огоньки компьютера и прочих приборов Декса.
Уже вторую ночь за последнюю неделю мне снилось прошлое. Я не знала, почему.
Обычно, если мне снилось странное, это было как-то связано с духами, которых мы потом встречали. Я начинала полагаться на свои сны, как на пророческие, или как на обрывок воспоминания из разума мертвеца (как это мило звучало). Но мне снилась старшая школа, то, что я прогнала из головы с помощью лекарств, врачей и терапии. Мне не нравилось, что это возвращалось. Я надеялась, что это ничего не означает. Не должно было. Это все было из-за наркотиков, и все.
Я мало что помнила о снах. Я знала, что там была моя подруга Тара, может, доктор Фридман, мой старый психиатр. Ничего страшного не происходило. Но было во всем этом что-то жутко реалистичное, и мое сердце колотилось, я сильно потела. Я ощупала простыни. Они были влажными. Джен точно сожжет их, когда я уеду.
