Вздохнув, я сел на край кровати.
Жаль, что не осталось времени для еще одного быстрого перепихона.
— У меня сегодня много дел, — я надеялся, что она поймет тонкий намек.
Я услышал, как в ванной Мила включила душ.
— Черт, — пробормотал я себе под нос.
— В чем дело, детка? — девушка приняла вертикальное положение, лаково проводя кончиками пальцев по моему плечу.
Я напрягся под ее прикосновениями.
— Тебе на самом деле надо уходить. Я вызову тебе такси.
— Ты даже не помнишь моего имени? — мой безжизненный взгляд обратился к ней, когда я покачал головой. — Ты просто гребаный ублюдок.
Я поднялся, чтобы отдать ей голубое платье, которое я выбросил на другой конец комнаты.
— Меня называли и похуже.
Я видел, как вскипела кровь у нее под кожей, когда она думала о том, какими словами она хотела меня обозвать. Когда обозленная девица начала надевать свою обувь, я прямо видел, как яркая лампочка загорелась у нее в голове. Через секунду она уже сняла один свой туфель с леопардовым принтом и бросила его прямо мне в голову.
— Сучка. Убирайся из моего дома! — прокричал я, когда каблук врезался в мебель за моей спиной.
Она стояла посреди комнаты, обиженная и обозленная, ее зеленые глаза, если бы это было возможным, убили бы меня.
— Заставь меня, — она выставила вперед свое бедро и начала постукивать босой ногой по ковру, который лежал вокруг моей кровати.
— Неверный ответ, — в тот момент, когда я был готов схватить ее, перебросить через плечо и насильно вышвырнуть из своего дома, маленькое личико Милы появилось в дверном проеме.
— Брей? Что, черт побери, ты делаешь?
Незнакомая девица задохнулась.
— Кто, мать твою, эта сучка?
Неверный ход. Мила была живым воплощением цитаты Шекспира: «Хоть и мала она была, она была жестока».
Я схватил Милу за запястье до того, как она оказалась бы достаточно близко, чтобы вышвырнуть девицу со Стейтон Айленд[5] — это было в ее стиле, быстро расставить акценты и решить проблему немедленно.
— Это моя сестра, Мила, и опять-таки тебе пора уходить.
— Ладно, мне все равно. Как бы там ни было, ты в любом случае не стоишь моего внимания. Долбанный хоккеист. Годишься лишь, чтобы перепихнуться на одну ночь.
Я закатил глаза. Она в самом деле думала, что ее слова что-то значат для меня?
— Все верно, отдолбанная шлюха, дверь там. Ты знаешь, как ей пользоваться? — Мила рассмешила меня. Она была такой милой и невинной по большей части, но если однажды вы захотите испытать ее терпение, тогда вас уже ничего не спасет.
