Мы все взяли бумажки, и кучка парней начала болтать в уголке. Это не было чем-то новым для команды, когда она выбирала нового капитана путем голосования. Вызывало уважение то, что тренер хотел остаться беспристрастным, в особенности потому, что его сын Гевин был самым подходящим человеком для этой позиции. Лично я думал, что он был мудаком, но большинство парней уважали этого говнюка, и он был чертовски хорош, когда произносил воодушевляющие речи на льду.
Посмотрев на чистый лист бумаги, я попытался выбрать чье-нибудь имя, чтобы написать его здесь. Ничего. Похоже, Гевин был нашим следующим капитаном. Он собирался превратить мою жизнь в ад, но, возможно, из-за этого я стану лучше играть.
ГЕВИН
— Поприветствуйте Гевина, который стал новым капитаном The Otters. Кто бы мог подумать, что такой разгильдяй, как ты, мог когда-нибудь стать лидером команды?
Я закатил глаза, со звоном ударившись своим кубком о хрустальные бокалы моего брата, мамы и, наконец, со своим отцом.
— Спасибо, пап.
Я нарезал свой слабо прожаренный стейк, наблюдая за тем, как сок растекался по великолепному фарфору моей матери — эту дурь она доставала только по особым случаям. Это многое значило, например то, что она расценивала это как празднование, но кого, к чертовой матери, мы хотели насмешить? Команда выбрала меня только потому, что не было никого получше, и еще потому, что Гидеон Хейс был моим отцом, скорее всего они все думали, что это было именно тем, что они должны были сделать.
Гриффин бросил на меня быстрый взгляд, ободряюще подмигивая, стараясь изо всех сил сдержать свой смех по поводу постоянного разочарования моего отца во мне.
— Отец, не будь так строг с Гевином. Он лучший кандидат на эту позицию — по крайней мере, его товарищи по команде думают именно так. Это хорошо, что они ему доверяют.
— Кучка идиотов, если ты хочешь знать мое мнение, но большинство высказало свое мнение, — отец сделал глоток своего каберне словно варвар, вытирая капли с подбородка тыльной стороной ладони. Вы можете вытащить деревенщину из какого-нибудь захолустья и привезти его в Нью-Йорк, одеть его в лучший выходной костюм, но вы никогда не сможете вырвать захолустье из деревенщины, когда алкоголь и разочарование наполняют его кровь.
— Гидеон, ты пьян. Не будь таким грубым, — мама всегда пыталась как-то загладить то противное дерьмо, что болтал мой отец, когда был пьян. Обычно, она была права, но я знал, что тот бред, что прямо сейчас вырывался из моего нетрезвого отца, выражал его истинные чувства.
