От Андалусии до Нью-Йорка | страница 8

Современному человеку при слове «инквизиция» прежде всего вспоминаются пытки. Пытки, однако, не были спецификой «святого следствия». Они применялись в Средние века и в светском судопроизводстве. У современников ужас перед инквизицией вызывали не только пытки. Тут надо объяснить, что Западная Европа в XIII веке — уже правовое общество, несмотря на пытки (они доживут до XVIII века включительно). Там привыкли к гласным судам на основе римского права (то есть на основе кодекса Юстиниана). У обвиняемого были права на защиту, на адвоката и т. д.

Все эти правила действовали для воров, убийц, насильников и т. д. А вот лица, заподозренные в ереси, этого всего лишались. Даже старинное право церковного убежища не соблюдалось — могли арестовать прямо в церкви, во время молитвы. И еще пугала таинственность. Никто не знал, что «там» происходит. Если и случалось человеку выйти оттуда с формулировкой: «Вина не доказана» (а в патриархальные времена первой инквизиции это все-таки случалось), он молчал — инквизиция никогда не прощала окончательно. Лучше было молчать. И сама инквизиция себя не афишировала. Когда инквизиторы, обычно доминиканцы, редко — францисканцы, являлись куда-либо, они располагались в ближайшем монастыре. Позднее кое-где появились и специальные тюрьмы. Сперва на несколько недель объявлялись дни милосердия. Можно было прийти и покаяться — «примириться с церковью». Тогда даже настоящему еретику удавалось избежать самых жестоких наказаний, конечно, если он отказывался от ереси. И отделаться паломничеством к святым местам или участием в крестовом походе (если таковой намечался), а также штрафом — подношением на благие дела, вроде строительства церкви или моста. Но фокус состоял в том, что надо было доказать искренность своего раскаяния. А это можно было сделать, только донося на других. И для проформы даже спрашивали иногда, желает ли человек, чтобы следствие по его доносу велось по римскому праву или чтобы занималась этим инквизиция? Конечно, почти всегда доносчик выбирал инквизицию — по римскому праву, если донос не подтверждался, доносчика наказывали. Инквизиция этого не делала.

Никто себя в безопасности не чувствовал. Поди знай, что господин, с которым ты как-то вежливо раскланялся на улице, — не тайный еретик! А потом доказывай, что это лишь шапочное знакомство, что ты ничего не знал. А ведь почти у всех есть недоброжелатели, и они могли донести. Так что люди спешили каяться и примиряться с церковью, пока не стало поздно. И количество доносов росло, как снежный ком. Как сказал Папа Григорий IX: «В конечном итоге, родители вынуждены будут предавать своих детей, а дети — родителей, мужья — жен, а жены — мужей». В общем, достигнут того идеала, к которому стремились и в XX веке (вспомните Павлика Морозова!).