Все это следовало хорошо обдумать…
Киммериец же, молча потягивая вино из кубка, думал совсем о другом. Он размышлял над уроком, полученным от Троцеро и, хотя ему не особенно нравилось, когда другие тыкали его носом в допущенные им ошибки, вынужден был признать, что стратег из него никудышний. Если даже Просперо в стратегии разбирался не в пример лучше него, то этот недостаток следовало устранять. Конан дал себе слово следовать во всем мудрым советам Троцеро и научиться мыслить, как сам граф.
Один Просперо ни о чем таком не думал, вспоминая молоденькую красавицу горничную, в объятиях которой он провел всю ночь, и мечтал, что нынешнюю ночь проведет не хуже.
* * *
В то время, как пуантенский владыка предавался размышлениям о Каллиодисе, сам граф находился в своем дворце на другом конце Аквилонии в кругу тех самых единомышленников, которых вспоминал Троцеро. Самый старший из них Дариус Витус, седобородый толстяк лет под шестьдесят с венчиком седых волос на голове, был владетельным графом Хостина, небольшого городка к северу от Тарантии. Донат Виталис, брюнет лет под сорок, был известен в Аквилонии как владелец обширных виноградников за Тайбором, где ему принадлежал город Нион, знаменитый своими винами. Сервий Неро владел городом Туарном в окрестностях большой излучины Хорота и прилегающей местностью, а самый молодой из них Аллар Кастор являлся наследным графом Артании, провинции, в месте впадения Тайбора в Хорот.
Сейчас Каллиодис собрал их в своем дворце в Тарантии под предлогом заключения нескольких торговых соглашений, хотя разговор у них шел совсем о другом. После организации побега киммерийца из Железной Башни, граф на время потерял его из виду. Туранец Сагидай никому не выдал тайну Конана, поэтому в Тарантии в окружении Нумедидеса долгое время все считали беглого генерала погибшим. Каллиодис тоже почти убедил себя, что его план провалился, когда внезапно получил по голубиной почте сообщение от своего лазутчика в Кордаве о пленении киммерийца и о суде над ним. По странному стечению обстоятельств, лазутчиком этим был тот самый Кесадо, который одновременно являлся и информатором Троцеро. Каллиодису о суде над Амрой Кесадо сообщил просто в порядке информации, когда уже каким-то образом вмешаться в судебный процесс было поздно. Все же граф потребовал доносить ему обо всем, что связано с киммерийцем и, узнав о его бегстве с помощью пуантенца Просперо, сразу понял, что они намерены укрыться в Пуантене. Граф с облегчением воспринял эту новость, хотя и предполагал, что Троцеро может начать свою игру и помешать осуществлению его планов. Все же он знал, что Троцеро в Аквилонии многие побаиваются и ему не доверяют, поэтому вырвать инициативу из рук пуантенского властителя было еще не поздно. Именно для этого он и пригласил к себе своих единомышленников, так как, по его мнению, настала пора переходить к активным действиям.
