- Вы это собираетесь предъявить мне в качестве обвинения? – лорд Мартин позволил себе выпрямиться.
- Нет, конечно, - самым любезным тоном сообщил Виктор. - И даже не то, что вы сами до сих пор не женаты. Кстати, почему? Вы не особо молоды. Богаты. Хорошо образованы. Впрочем, не мое дело. Коллеги, простите, что перебил. Продолжайте.
- Что продолжать? – взвизгнул де Гайос. - Я понятия не имею, что тут происходит! Вы вломились в мой дом, надели на меня вот это украшение. Как будто я девица какая-то!
- Вот видите, вы сами и вспомнили про девицу! – похвалил дознаватель и снова включил проектор. На этот раз на экране было видео.
Казенная комната, похожая на стандартный номер в окраинном отеле. Де Гайос, стоящий возле письменного стола. Пачки банкнот на столешнице. В помещении еще двое. Молодая друидская девушка и мужчина, человек. С де Гайоса слетела вся самоуверенность. Он побелел и дернулся, будто пытаясь этим бессмысленным жестом вырвать с корнем наручники и убежать.
Тем временем мужчина в номере цепкими скупыми жестами запихивал банкноты сначала в сумку, а потом, когда кончилось место, начал набивать карманы. Девушка стояла молча и в процесс не вмешивалась.
На лице мэра отобразилась смесь презрения, отвращения и… предвкушения.
- Я так понимаю, начинается представление, - прокомментировал Виктор, усаживаясь в кресле поудобнее. - Жаль, что без звука.
Тем временем в казенной комнате остались двое: неизвестный мужчина откланялся, мэр закрыл дверь на ключ. Приблизился к девушке, и тут же его кулак полетел прямо ей в лицо. Через секунду – в живот. Еще через секунду девица уже лежала на полу, а лорд вдохновенно копытил ее ногами, явно что-то крича, возбужденно размахивая руками – один в один, как на выступлении с трибуны. Он бил наотмашь, не жалея сил. На полу лежала уже не друида, а окровавленный, скрюченный эмбрион.
Экранный Де Гайос медленно опустился на пол. Приподнял голову друиды и начал внимательно всматриваться. Словно художник, он оценивал только что написанную картину. На его лице мелькали возбуждение, вдохновение и восхищение результатом. Дрожащие пальцы нервно елозили по рассеченным светлым бровям, по разбитым опухшим губам. Затем пошел черед жадных, нетерпеливых поцелуев. Мэр сноровисто слизывал кровь, как подтаявшее мороженое.
Сидящий в кабинете де Гайос смотрел на себя экранного и плакал. Он был растерян и напуган. В отельном номере все было таким возбуждающе-сладким, таким притягательным, таким… естественным! А сейчас – кто этот безумный человек, перепачканный в чужой крови? Кто эта трепыхающаяся в его сильных руках девица? Везде грязь, кровь, на полу – выбитые зубы…
