— Половина зданий в городе находится в таком же состоянии, как комитет союза безработных, — не сдавался Том Роджерс.
— Валяй, Том, не давай ему спуску! — громко выразил свое одобрение Арти Макинтош.
— Выведите этого человека из зала, — распорядился судья.
Констебль Промежду-Прочим Лоутон, выполняя приказ судьи, приговаривал:
— Нечего орать, когда суд заседает, промежду прочим.
Рыжая Макушка Пиктон вел себя на скамье подсудимых вызывающе: давился смехом, гордо поглядывал на своих дружков, сидевших в зале, и вообще не принимал всю процедуру всерьез.
— Вы, кажется, думаете, будто все это чрезвычайно весело? — строго спросил его судья.
— И в самом деле, — сказал Пиктон, втайне порядком перетрухнувший, но в присутствии шайки своих товарищей готовый выкинуть любую штуку. — Вот ненормальный! — И он ткнул пальцем себя в грудь. — Получит шесть месяцев, а все думает, что это шуточка!
Его приятели, видно, сочли это за блестящую остроту, и на скамьях, где они сидели, началось буйное веселье.
— Как дело-то было, — стал рассказывать Рыжая Макушка. — Лори Дигдич наловил в тот день рыбы и принес ее в клуб. Ну, я подумал, наверно, он хочет эту рыбу покоптить, вот и решил помочь! — Заметив, что его достойные приятели уже заливаются безудержным хохотом, ободренный Пиктон добавил: — Вот ненормальный! Воображает, будто ему поверят!
Судья, обычно снисходительный к несовершеннолетним, дал Рыжей Макушке месяц исправительного учебного заведения. Это несколько поумерило веселье в рядах разбушевавшихся юнцов.
Следующим слушалось дело Чамми Флеминга. Лицо его папаши побагровело, когда судья, не подозревавший о положении Чамми в обществе и горой стоявший за безопасность уличного движения, приговорил его к месячному тюремному заключению без замены штрафом и отобрал у него водительские права.
После перерыва в суд набилось множество народу: прошел слух, будто ожидается нечто вовсе уж сенсационное.
И действительно, произошла сенсация — судья назвал имя Дарби Мунро! Бенсоновцы не ожидали, что увидят в зале самого Дарби: сержант Стерлинг отправил его в Мельбурн, в приют для алкоголиков. В городе даже был создан комитет, добивавшийся возвращения Дарби. На скамье подсудимых появилась странная личность, облаченная в нелепую голубую куртку Карлтонского футбольного клуба (ее пожертвовал специально для этого случая знаменитый Сладенький Верити, лучший нападающий в истории футбола и выдающийся гражданин Бенсонс-Вэлли), бело-коричневые башмаки, дорогие кремовые крикетные брюки, явно сшитые на человека, носящего одежду размеров на шесть больше, чем та, которая была бы впору Дарби, и изящную соломенную шляпу. Странная личность оставалась неузнанной до тех пор, пока, охваченная вполне понятным волнением, не стала грызть ногти. Тут-то тайна раскрылась.
