Том Роджерс тщательно провел карамболь; он не хотел нарушать выгодное положение шаров, и это ему удалось. Он делал мягкие удары, и шары оставались близко друг от друга. Таким мягким ударом Том сделал пять карамболей. Можно было только поражаться, как это он так изящно действует своими грубыми рабочими руками. Он уложил в лузу красный и приготовил позицию для следующей серии карамболей. Он сыграл еще три карамболя, прежде чем усложнил позицию. Том должен был попасть по красному и дать сильного винта, чтобы вернуть белый шар обратно, но промазал. Два белых стояли теперь у короткого борта в труднейшей позиции. Взгляды всех присутствующих следовали за красным, болельщики «Королевского дуба» возносили немые молитвы господу богу. Шар обошел вокруг стола, медленно покатился к угловой лузе и на последнем обороте застрял в щечках.
— Ну давай, давай, черт тебя побери! — в отчаянии крикнул Арти Макинтош.
Но красный шар замер на самом краю лузы. Казалось, все кончено. Таю нужно было всего шесть очков — и вот они, прямо как подарок: красный шар вместе со своим. И вдруг — то ли потянуло сквозняком, то ли шар проняли молитвы болельщиков «Королевского дуба» — он покачнулся и упал в лузу!
Обычно Том Роджерс не возражал против таких счастливых случаев, даже прощал их противникам, но сейчас он не поднял глаз от стола.
— Вот счастье привалило, — с кривым смешком сказал Тай. — Ну и ловкачи!
— Ты его доконал, Том! — завопил Арти Макинтош. — От него мокрое место осталось!
— Заткнись! — прошипел Дарки. — Не отвлекай его!
— Двадцать очков! — объявил маркер, достав красный и положив его рядом с другими шарами.
— Ставлю еще квид, что он его разделает, — подзадоривал Арти Макинтош.
— Давай на пятерку! — подхватил сквоттер Флеминг, размахивая банкнотой.
Смущенный Арти, пошарив по карманам, обнаружил всего лишь фунтовую бумажку да немного мелочи.
— А можно и на десятку, если желаете, — не отставал сквоттер Флеминг, заметив замешательство Арти и полагаясь на притягательную силу денег.
Фред Мэннерс, чья щедрость обычно не распространялась на сезонных рабочих, поспешно проковылял к Арти.
— Вот тебе десятка, — шепнул он, всовывая ему в руку две пятифунтовые бумажки.
Арти взял их и банкноту Флеминга и подложил к полукругу из банкнот и серебра на полу.
— Надо положить конец этим противозаконным пари, — сказал сержант Флаэрти специально для сквоттера Флеминга.
— Ему-то ты разрешал весь вечер! — отпарировал сквоттер.
