Перекрывая поднявшийся шум, Аткинс заявил:
— Как ни верти, а я совсем забыл вам сказать: я и хотел сыграть обоими!
«Королевский дуб» снова был в игре! Но впереди оставался Тай, не говоря уже о противнике Дарки в четвертой партии, которая должна была сейчас начаться.
Если и был в Бенсонс-Вэлли человек, которого Дарки ненавидел больше и клял чаще, чем городского секретаря и инженера Тая, это был Данкен — главный директор «Лучшего продукта», фирмы, которая контролировала молочный завод и ряд магазинов в городе. Дарки ненавидел Данкена, так сказать, вдвойне: во-первых, по объективным причинам — за то, что тот был самым большим богачом в городе и важничал почем зря; во-вторых, по субъективным: Данкен уволил его за непокорство вскоре после забастовки на молочном заводе.
Противники начали игру, не обменявшись ни словом и не пожав друг другу руки. Дарки сбросил пиджак и остался в спортивной фуфайке. Данкен играл в жилете и шелковой рубашке. Огромному, грубо сбитому Дарки с его могучими ручищами и выпирающими мускулами больше подошла бы кирка, чем кий, да к ней он был и привычнее. Данкен, безукоризненно одетый, спокойный, уравновешенный, изящно держал кий холеными руками с тщательно отполированными ногтями. Дарки вообще-то производил впечатление очень уверенного в себе человека, но у бильярдного стола становился нерешительным и нервничал, особенно на больших соревнованиях. Данкен, обычно вежливый и снисходительный, у бильярдного стола был холоден и тверд — тверд вдвойне, когда АНА играла с «Королевским дубом».
Игру начал Данкен. У него был точный удар и твердая постановка руки, а кий он держал мягко, как смычок, большим и указательным пальцами. Дарки же слишком далеко отводил локоть при ударе и, крепко зажав в своей ручище конец кия, все норовил ударить посильнее. Данкен был отличный игрок, очень хорошо ставящий шары. Дарки, когда был в ударе, очень хорошо клал шары, но он не следил за позицией и слишком уж гнался за тем, чтобы положить красного — в силу своего пристрастия к снукеру. Практики за эту зиму у обоих было хоть отбавляй.
Начав игру осторожно, противники набрали по восьми очков. Играли они в мрачном молчании, зрители тоже были напряжены, чувствуя преимущество Данкена, который начал вырываться вперед. Довольствуясь простыми ударами и играя очень осторожно, он набрал сорок очков, а Дарки едва перевалил за десять.
— Да, для Дарки он силен! — вынужден был признать Арти Макинтош, поставивший на Дарки все деньги, которые он выиграл на Аткинсе.
