До мая 1998 года состояние больной оставалось удовлетворительным. Она вернулась домой в Иркутск, устроилась в ночной клуб танцовщицей, преподавала в танцевальной школе. Со слов близких, продолжала применять стимулирующие препараты.
В декабре 1998 года у женщины диагностирована герпетическая инфекция, которая приобрела рецидивирующее течение, и кандидоз слизистых оболочек полости рта и половых органов.
В ноябре 2000 года она была госпитализирована в Иркутский анти-СПИД-центр при инфекционной больнице с диагнозом: ВИЧ-инфекция, стадия вторичных клинических проявлений (ЗБ), двусторонняя пневмония, кандидоз слизистых оболочек полости рта и половых органов. Состояние больной прогрессивно ухудшалось, кашель приобрел коклюшеобразный характер с трудно отделяемой мокротой, нарастала одышка, лихорадка носила фебрильный характер, появились рвота, жидкий стул до 6-8 раз в сутки.
Больная получила антибактериальную и симптоматическую терапию. От приема антиретровирусных препаратов пациентка категорически отказалась.
В середине января 2001 года 26-летняя женщина умерла. После аутопсии (вскрытия) и гистологического исследования секционного материала диагностирован острейший туберкулезный сепсис с поражением легких, печени, почек, селезенки, лимфоузлов.
Эту историю представители Иркутского областного центра по профилактике и борьбе со СПИДом оформили в виде публикации как «Случай ВИЧ-инфекции в стадии СПИД в Иркутской области» (Актуальные проблемы ВИЧ-инфекции и туберкулеза, Иркутск, 2004).
Действительно, от момента диагностики «ВИЧ-инфекции» до смерти девушки прошло 6 лет. Все укладывается в концепцию ортодоксальной СПИД-медицины: «Несмотря на лечение, смерть неизбежна!»
Какие же выводы напрашиваются после внимательного анализа этого случая?
Несвоевременная диагностика прогрессирующего туберкулеза и, естественно, отсутствие вовремя назначенного специфического лечения — смерти подобно. Это аксиома для каждого врача-фтизиатра.
Во врачебной практике такое расхождение клинического и патолого-анатомического диагнозов относится к самой тяжелой для врачей третьей категории. Неправильно поставленный диагноз привел к неправильному лечению и смерти пациента, хотя все условия для правильной диагностики были. В нашем случае в анти-Спид-центре неправильно оценили клиническую картину, данные рентгенологического исследования, не учли тяжелую эпид. обстановку в регионе по туберкулезу, не пригласили для консультации фтизиатра.
