Я продвигался вперед, пока мог что-то различить в тусклом свете, просачивавшемся через входное отверстие. Пройдя футов тридцать, не больше, я остановился. Дальше я идти не мог, так как не взял с собой фонаря.
У меня было два выхода: либо заставить раненое животное покинуть пещеру, либо вернуться за фонарем в Шиванипали, предупредив товарищей, находившихся наверху и сравнительной безопасности, чтобы они следили, не выскользнет ли до моего возвращения пантера из пещеры. Разумнее, конечно, было избрать второй путь. Он не только был безопаснее, но и гарантировал больше шансов на успех, но мне уж очень не хотелось снова шагать туда и обратно.
Я засвистел и громко крикнул. Ничего! Я снова закричал. Куш, до этого только скулившая, начала лаять. По-прежнему ничего. Молчание было единственной наградой за все наши старания.
Может быть, раненое животное умерло? Вряд ли. Ведь ничто не указывало на то, что пантера останавливалась после того, как перешла реку Анекал Банку. Или она покинула пещеру до нашего прихода? Это могло случиться, но опять-таки ничто не давало оснований полагать, что так оно и было.
Я пошарил вокруг, чем бы запустить в глубь пещеры. Около моих ног лежал большой камень. Я поднял его левой рукой — он показался мне тяжелым.
Я бросаю левой рукой, хотя стреляю с правого плеча. Взведя курок ружья и установив его на сгибе правой руки, я изо всех сил бросил камень. Он исчез в темноте пещеры. Слышно было, как он стукнулся о каменистое дно и с грохотом покатился дальше.
Немедленно раздался столь знакомый, похожий на кашель, продолжительный рев — пантера кинулась на меня. Поскольку она была черная, я увидел ее лишь тогда, когда она появилась на свету в двух или трех ярдах от дула ружья. Я выстрелил, но, сделав стремительный бросок, она, казалось, продолжала по инерции скользить ко мне. Я выстрелил еще раз. Эхо подхватило звуки выстрелов, повторяя их снова и снова.
И тут разверзлась преисподняя. Производимый пчелами шум, который я бессознательно улавливал как негромкое гудение, достиг крещендо. Дневной свет, падавший через входное отверстие пещеры, закрыли мириады мятущихся черных пятен. Чем громче становился гул, тем больше их появлялось. Черные тучи мчались на меня. Казалось, сам воздух ожил. Я вызвал ярость пчел. Мне уже было не до пантеры, и я кинулся к выходу.
Пчелы лавиной налетели на меня. Жалили руки, шею, голову, лицо, забирались под куртку. Одна даже ухитрилась пролезть под рубашку и ужалить меня в спину.