С раннего утра я начал расспрашивать, где могло находиться логово пантеры. Точного ответа мне получить не удалось, хотя двое пастухов уверяли, что за последние несколько недель три или четыре раза видели пантеру, гревшуюся на солнце на скалистом выступе Перайямалаи, что означает «Большая гора». Елагири заканчиваются, плато, и Перайямалаи — единственная возвышающаяся над ним вершина. Она достигает четырех с половиной тысяч футов над уровнем моря.
Я вернулся к дому пателя. Он вскоре проснулся и предложил мне горячего молока в большом чумбо — круглом медном сосуде, напоминающем по форме котел для воды. Я попросил его позвать пастухов, видевших пантеру на Перайямалаи, и предложил им проводить меня к выступу, который, по их словам, она часто посещала. Пастухи, очень недовольные и явно напуганные, согласились не сразу. Пателю пришлось применить свои собственные методы убеждения и даже пригрозить возмездием в случае отказа. Только после этого я наконец смог отправиться в путь.
Перайямалаи находится приблизительно в трех милях к востоку от деревни. От места, где был убит несчастный письмоносец, до горы — около пяти миль возделанной земли. Джунгли, покрывающие Перайямалаи, здесь отступают вниз по склонам Елагири в направлении той части «полумесяца», которая обращена на север. Все это меня не радовало, ибо давало основание предположить, что пастухи могли видеть другую пантеру, а вовсе не убийцу письмоносца.
Дойдя до подножия Перайямалаи, мои спутники показали уступ скалы, возвышающийся почти на триста футов. Густые заросли лантаны покрывали примерно половину склона Перайямалаи до основания уступа, откуда уже начинался настоящий лес. Здесь происходило то, что часто бывает в лесах южной Индии — паразитирующие заросли лантаны медленно, но уверенно вторгались в джунгли, заглушая деревья. Подобно самой гряде Елагири, Перайямалаи — скалистая гора, на ее склонах громоздятся валуны, и искать пантеру среди скал и непроходимых зарослей было делом безнадежным.
Поэтому я ограничился тем, что выбрал дерево, росшее у подножия горы, после чего вернулся в деревню за приманкой. Патель достал мне осла. В данном случае козел не годился, так как я не собирался сидеть в засидке. Случись пантере убить козла, она сожрала бы его в один присест, тогда как с ослом она не управилась бы за один раз и на следующую ночь возвратилась бы доедать остатки. Но по сравнению с козлом у осла был тот недостаток, что он не блеет.