— Этого следовало ожидать.
— Их нельзя ни в чем упрекнуть. На кону жизнь миллионов людей.
Денис промолчал. Он считал, что неведомых умников из НАСА, пославших шаттл к астероиду втайне от партнеров, как раз есть в чем упрекнуть.
— Цепляйтесь за шлеер. — Он помог спутнице присоединиться к нему; буксир представлял собой открытую платформу с двумя сиденьями, которой управлял один человек. — Садитесь и пристегивайтесь.
Кэтрин бегло оглядела аппарат, сноровисто села рядом: сказывался немалый опыт выходов в открытый космос, да и невесомость она переносила великолепно.
Буксир медленно поплыл вдоль грани креста, удаляясь от «Ангары» и от «Техаса», скрывшегося в тени астероида и ставшего практически невидимым.
— Где будем искать вход?
— Я вышла в трехстах метрах отсюда, в торце малой перекладины. Если эта дыра не заросла, в астероид мы войдем через нее. Побыстрее нельзя?
— Это буксир, — усмехнулся Денис, — а не истребитель-перехватчик. К тому же если мы будем гнать его в экстремальном режиме, топлива хватит ненадолго.
— Извините, — сухо бросила американка. — Я просто нервничаю.
Выходное отверстие хода, через которое она выбралась из недр Ирода наружу, к счастью, оказалось на месте. Его диаметр — пять с лишним метров — позволял буксиру свободно пройти в тоннель. Денис направил аппарат к черной дыре, но в двадцати метрах от края дыры остановился.
Кэтрин слегка повернулась к нему корпусом:
— В чем дело?
— Давайте распределим обязанности и уточним план действий.
— План прост: найти наших парней и вернуться.
— Нам надо помнить, что время там внутри почему-то сильно отстает от нормального хода. У нас всего двое суток в запасе, а это означает, что мы должны минут через сорок пять — по нашим часам — выйти обратно. С результатом или без. Земля ждать больше не будет.
— Хорошо. Что еще?
— Вам придется через каждые сто метров сбрасывать маяки, я буду занят управлением буксиром.
— Естественно, я займусь маяками. У вас все? — В голосе женщины послышалось сдержанное раздражение. Ей показалось, что русский напарник колеблется.
Денис же и в самом деле чувствовал некую раздвоенность, досаду, будто упустил из виду нечто важное и никак не может вспомнить, что именно. Его вдруг пронзила — как острая боль — мысль, что они вместе с астероидом и двумя земными кораблями представляют собой бомбу страшной разрушительной силы! Бомбу — и не что иное, даже если астероид и в самом деле является чужим звездолетом или живым существом.
