Выбрав удобный момент, я побывал в убежище; дом находился менее чем в часе пешего пути. Взяв необходимое, я почти сразу вернулся назад. Принесенные вещи я выдал за найденную в брошенном доме добычу, что в некотором смысле было правдой; мы честно разделили их между собой, как принято. Спустя небольшое время я сообразил, что забыл взять главное ― свой дневник.
Когда менее чем через неделю мне представилась новая возможность выбраться туда, я немедленно ею воспользовался. Еще на подходе к дому я почуял неладное. Для беспокойства не было видимых оснований, но я уже знал ― что-то не так. Сработало развившееся в последние месяцы сверхъестественное чутье, шестое чувство, не раз спасавшее меня в самых отчаянных ситуациях. Оно не было моей уникальной особенностью. Общаясь с другими, я часто слышал о подобных проявлениях и у них.
У выживших людей, оказавшихся в первобытных условиях и добывавших средства для поддержания жизни охотой и собирательством в брошенных магазинах и домах, очень скоро проснулись первобытные инстинкты, что только и позволяло им выжить. Две тысячи лет цивилизации не смогли перевесить сорока тысяч, а по иным оценкам, миллионов лет развития человека как вида. Однако те же инстинкты быстро растворили тонкую пленку цивилизованности, что самым пагубным образом отразилось на отношении людей друг к другу. Но это было скорее плюсом, ибо лучше стать живым зверем в человеческом обличии, чем мертвым интеллигентом. Или, что еще хуже, зомби-интеллигентом.
Итак, приблизившись к дому, я уже знал ― что-то случилось. Предчувствие не обмануло меня. Первое, что я заметил: мой замечательный, верно служивший мне долгие месяцы замок уничтожен. Он валялся на полу рядом с дверью в подвал, его толстый металлический трос был порван. Полагаю, тут не обошлось без рычага, которым послужил воткнутый в землю неподалеку от двери металлический лом. Похоже, трос наматывали на рычаг, пока напряжение не стало чрезмерным и он не лопнул.
Темнота из-за полуоткрытой двери подвала дохнула отвратительным смрадом. Этот запах не принадлежал зомби, ― со временем начинаешь различать и такие нюансы, ― но ничего хорошего он мне не сулил. С автоматом наизготовку, в крайнем напряжении я осторожно проник внутрь. Тут побывали чужие. Не просто чужие, а кто-то с ярко выраженными деструктивными склонностями, буквально исходящие ненавистью. Все было испорчено, буквально все. Начиная от стен, размалеванных ругательствами, и заканчивая разбитыми, искореженными и изуродованными вещами, которые я старательно собирал в окрестных домах. Что-то из вещей, по-видимому, украли. А все, что не смогли унести с собой, постарались привести в полную негодность. Зловоние исходило от моей постели: неизвестные наложили кучу экскрементов на лежащую в изголовье подушку.
