— Пришлите.
— Значит, завтра утром будет лодка, — сказал губернатор, делая в свитке еще одну пометку. — Ну, полагаю, по этому вопросу у нас пока все.
— Нет, — хмуро напомнил Создатель. — Вы обещали убрать лесопилку.
— Прямо сейчас еду туда с приказом о переводе объекта на новое место. Только давайте вначале оформим документы, чтобы все было, как положено.
— Бюрократ, — буркнул Создатель.
Он оглядел заляпанную лабораторию, в очередной раз вздохнул и добавил:
— Пойдемте в мой кабинет.
Едва за людьми закрылась дверь, Толстяк снова объявил, что он голоден. И добавил: очень. Остальные тоже почувствовали, что неплохо было бы подкрепиться. Сновавшие вокруг мурлоны деловито наводили порядок.
— Эй! — окликнул их Хитрец. — Где тут еда?
— На кухне, естественно, — отозвался один из мурлонов, ловко орудуя тряпкой. — Это ж надо было столько грязи развести.
— Нас спровоцировали, — тотчас ответил Хитрец. — Вон тот, который за дверью прячется. И банки он побил. А где тут кухня?
— По коридору до конца, вниз по лестнице и прямо через подвал, — сообщил все тот же мурлон. — Только…
Только его уже никто не слушал. Ташасы кубарем скатились на пол. Наступая друг другу на хвосты и попискивая, они всем скопом врезались в маленькую дверцу, прорезанную внизу большой, и вылетели прочь.
— Только вам туда нельзя, — тихо сказал мурлон им вслед, пожал плечами и продолжил оттирать пятно.
Кухня располагалась в небольшой пристройке к башне, чтобы не докучать великому алхимику бытовыми запахами. Поскольку губернатор Долинус охотно согласился остаться отобедать, хотя его никто и не приглашал, на кухне царила бурная активность. Взад-вперед носились мурлоны с продуктами. Кто-то резал, кто-то чистил, кто-то аккуратно подсыпал в горшки аппетитно пахнущие специи. В очаге весело отплясывали контрданс духи пламени. Старший мурлон в белом поварском колпаке стоял на возвышении, состоящим из трех поставленных друг на друга табуреток, и, размахивая двузубой костяной вилкой, вдохновенно дирижировал этим хаосом. Появление целой банды ташасов было встречено им без особого восторга. Точнее говоря, старший мурлон указал им вилкой на дверь, и грозно вякнул:
— Вон!
— Хочу есть! — решительно возразил Толстяк.
Мурлоны даже опешили от такого нарушения порядка. Старший медленно и раздельно, как для слабоумных, повторил:
— Немедленно убирайтесь вон.
Не сочтя его предложение интересным, ташасы разбрелись по кухне, деловито инспектируя все подряд. Нюхали, трогали, пробовали на зуб. Толстяк сунул морду в кастрюлю с каким-то варевом.
