Уилл нахмурился. Он только сейчас вдруг заподозрил, что ремарка последнего репортера о гламурной заметке могла относиться к нему. Эти старики, очевидно, не особенно жаловали «Нью-Йорк таймс», считая ее слишком эстетской газетой для ведения настоящей криминальной хроники.
— Вы уже видели труп? — как можно небрежнее спросил Уилл.
— Ага, вон он валяется, — ответил местная знаменитость, кивнув в сторону полицейских машин.
Уилл направился туда. На капоте одной из машин развалился скучающий полицейский, попивая кофе из пластикового стаканчика. Рядом бесцельно бродил другой — с бланком протокола. Зато нигде не было видно полицейского фотографа. Видимо, Уилл действительно пропустил все самое интересное.
Далеко не сразу он заметил тело убитого. Оно было прикрыто темным одеялом и почти сливалось с мостовой. Уилл решил было приблизиться, чтобы получше рассмотреть место убийства, но один из полицейских вдруг проворно загородил ему путь:
— Дальше нельзя, сэр. Все вопросы вон к той леди.
Стоявшая чуть поодаль женщина в полицейской униформе негромко разговаривала с телевизионщиком.
— А кто она?
— Офицер по связям с общественностью, — ответил полицейский и при этом посмотрел на Уилла так, словно тот был десятилетним оболтусом, внезапно забывшим первую букву алфавита.
Уилл мысленно проклял себя за идиотский вопрос, кислым кивком поблагодарил полицейского и поплелся, куда сказали. Ему пришлось обогнуть труп, но в итоге он оказался ближе к нему, чем двумя минутами раньше. Уилл прищурился, пытаясь угадать под тонким одеялом человеческий силуэт. И ему это удалось. Однако силуэт никаких тайн не раскрыл и ни на какие репортерские озарения своим видом решительно не наводил.
— …Поэтому либо это было просто очередное сведение счетов между «собаками» и «пиратами», а Макрею перепало по ошибке… либо попытка бордельной сети Хьюстона прибрать к рукам его заведение, — донесся до него голос офицера по связям с общественностью.
Говорившая вдруг заметила Уилла и осеклась. Выражение лица ее при этом мгновенно стало сугубо официальным. У него было полное ощущение, что перед самым его носом вдруг захлопнули дверь. И Уилл все понял: откровенный и неформальный разговор предназначался строго для ушей стоявшего рядом с ней Карла Макгиверинга, но никак не незнакомого молодого журналиста.
Помявшись в сторонке еще с минуту и дождавшись, пока Макгиверинг уйдет, Уилл все-таки приблизился к девушке и представился:
— Уилл Монро, «Нью-Йорк таймс». Я могу узнать подробности случившегося?
