— Пожалуй… Спасибо… — неуверенно произнес Уилл.
— Говорю, бери. Это я сам написал. Кстати, в соавторстве с покойным Бакстером.
— Так он, выходит, и впрямь был активистом вашего… э-э… движения?
— Я же говорил тебе во время нашего телефонного разговора: он был истинным патриотом. Готовым пойти на все ради защиты свободы нации, даже если сама оболваненная нация и не просила его об этом.
— Оболваненная?
— А как же! Голливуд и политиканы задурили народу голову. Народ не понимает, что его свобода под угрозой!
— И мистер Бакстер, стало быть, готов был защищать эту свободу… любыми средствами?
— Всеми, которые казались ему необходимыми и достаточными, Монро. Ты знаешь, кому принадлежит этот афоризм? Или ты еще слишком молод?
— Боюсь, я еще слишком молод, но мне известно, что так говорили «Черные пантеры»[5].
— Молодец, верно. И если этот афоризм помогал им в борьбе с «белой державой», то нам он поможет в борьбе за нашу свободу.
— Каким образом вы собираетесь бороться? Вы уповаете на силу оружия?
— Давай-ка не будем забегать вперед. У тебя много вопросов. Но у меня на каждый есть ответы. Торопиться нам некуда, мы все обсудим по порядку. Но для начала я хотел бы показать тебе одну штуку. Надеюсь, высоколобых ребят из «Нью-Йорк таймс» она заинтересует.
Хилл уже сидел на шаткой раскладной табуретке перед низеньким металлическим столом, который вполне уместно смотрелся бы в какой-нибудь армейской палатке. Порывшись в бумагах, он извлек два листочка, скрепленных между собой, и передал их Уиллу.
Тот машинально взял документы и тупо уставился в них. Лишь спустя несколько секунд до него дошло, что перед его глазами — медицинское заключение о вскрытии трупа Бакстера.
— Получил сегодня утром из Мизулы.
— А что тут?
— Сам прочтешь, пусть это станет для тебя сюрпризом.
Уилл пробежал глазами рукописные строчки. Это был первый подобный документ, который он видел в своей жизни. Уилла всегда бесила абракадабра, на которой общались между собой врачи и фармацевты. Все слова вроде знакомы, но до смысла докопаться практически невозможно.
Уилл вздохнул и наконец сел в предложенное ему кресло. Лишь с пятого прочтения до него понемногу стало доходить, что было написано в первых двух абзацах. Патологоанатом сообщал в своем свидетельстве, что покойный был застрелен, что пули вызвали обильное внутреннее кровотечение и разворотили Бакстеру кишки. Внизу, в графе «Прочее», имелась скромная приписка: «…на правом бедре обнаружен след от укола, в организме найдены следы сильного анестетика…»
