Сквира невольно задрал голову, будто ожидая увидеть над собой жертвенник.
— Давайте, давайте! Ищите! — Марта Фаддеевна первой склонилась над полом.
Капитан растерянно огляделся. Без фонарика он ничего не видел…
На ощупь пошел вдоль стены. Кладка была крепкой. То ли из-за темноты, то ли из-за присутствия Кранц-Вовченко в голову лезли мысли не столько о Реве, сколько о мире монахов-капуцинов. Как чувствовали они себя здесь? Как жили в мире, где русьские княгини возводили католические костелы, епископы со странными именами строили каменные стены поверх пожарищ, а преданные выборной короне дворяне тайно привозили в глухую провинцию регалии трона? Сквира представлял себе, как братья-минориты, одетые в неокрашенные хабиты с остроконечными капюшонами, в сандалиях на босу ногу бродили по этим криптам, выполняя свои вечные обряды. Вокруг них бурлил восемнадцатый век — век перемен. Здесь, в криптах, время останавливалось.
— Ничего? — спросила Марта Фаддеевна.
— Что? — вздрогнул Сквира.
Она посветила фонариком ему в лицо и тут же убрала свет в сторону.
— Никаких следов, — сказала она. — От метелок и совков остаются характерные полоски, ямки, кучки земли, а здесь только нетронутый мусор. В нем, конечно, интересно было бы покопаться — я вижу нацистские газеты и несколько польских журналов начала века. Но, думаю, вывод однозначен: никто здесь раскопок не вел.
Старуха опять открыла сумочку, достала небольшой любительский фотоаппарат со встроенной вспышкой и сделала снимок крипты. Сверкнула искусственная молния, мрак подземелья метнулся в сторону, чтобы обнажить в предельной ясности одну из своих каморок, и тут же вернулся назад, окутав чернотой все вокруг.
— Пригодится для какой-нибудь статьи, — пробормотала себе под нос Марта Фаддеевна.
— Давайте пройдем… ну… по периметру, — предложил Северин Мирославович.
— В смысле? Зачем?
— Так просто…
— Что ж… — она вновь медленно заскользила ладонями по кирпичной кладке.
— А что, регалии польской короны так и не нашли? — поинтересовался Сквира, когда свет фонарика удалился от него на добрый десяток шагов.
Впереди послышался скрипучий смех.
— Как быстро вы переключаетесь, капитан! Вы же, вроде бы, место последних раскопок Ореста искали? А теперь вас волнуют польские коронные регалии?
— Я веду расследование, — мрачно отрезал Сквира. Слова женщины его больно кольнули. Вдруг возникло острое чувство, что, пока он теряет здесь драгоценное время, преступники заметают следы, а в головах у свидетелей новые события стирают воспоминания о дне убийства.
