— Мы помогаем… — неуверенно сказала Светлана Петровна.
— Сколько именно денег вы ему подарили? — деловым тоном спросил Сквира.
— Ну-у-у… — протянула женщина. Глаза ее забегали.
— Ворует он, — вдруг опять отозвался отец Геннадия. — Много ворует.
Светлана Петровна вскрикнула, резко развернулась и вновь хлестнула его по голове полотенцем. Теперь уже всерьез, со всей силы. Потом замахнулась еще раз. Лицо ее залила густая краска, ноздри раздулись, глаза сверкали. Сквира перехватил ее руку, мягко вынул из пальцев полотенце и, сложив, повесил на спинку стула.
— А где он ворует? — капитан обратился к Федору. — И что?
Но мужчина молчал. Вероятно, он и сам не знал. Просто это было единственное объяснение, которое приходило ему в голову.
Ничего, скоро все встанет на свои места. Из райотдела уже ушел запрос о нераскрытых ограблениях с суммой ущерба более четырех тысяч рублей. И среди вопросов к ОБХСС имелся и такой: если на кирпичном заводе были хищения, то мог ли в них участвовать Геннадий, причем, с долей более четырех тысяч рублей за год?
— Федор не любит Гену, — говорила тем временем Светлана Петровна устало. Она как-то вся сникла после слов мужа. — Не хотел его, и вот всю жизнь измывается.
— Откуда все-таки деньги?
— Он в каких-то гонках участвовал. Победил и получил наградные. Очень много.
— В каких еще гонках?
— Да откуда я знаю! — опять рассердилась женщина. — Гену и спросите.
Среда, 22 сентября 1982 г.
Володимир, квартира Руденко, 05:10.
В двери Руденко не было глазка. И несмотря на предрассветный час, открыл хозяин, не спрашивая, кто там. Просто секунд через десять после звонка в глубине квартиры послышались шаги, щелкнул замок. Мужчина тут же отступил в сторону, пропуская незваных гостей внутрь, хотя Сквира только начал представляться.
Руденко был полностью одет и причесан. Вежливо дослушал капитана до конца, не выказав ни удивления, ни досады. Молча расписался в постановлении прокурора на обыск и протянул Северину Мирославовичу паспорт, который все это время держал в руках.
Маленькая однокомнатная квартира наполнилась шумом и суетой. Милиционеры, не теряя времени, принялись шарить в шкафу. Понятые чинно присели на продавленный диванчик, тихо переговариваясь.
— Вы не спали? — Сквира внимательно разглядывал хозяина.
Капитан частенько по работе встречал подобный типаж — тихий, интеллигентный человек с усталыми глазами. Его ум и знания могли бы служить советскому народу, но, иди ж ты, завоевания социализма он, скорее всего, ни во что не ставит.
