Напитками заведовала барменша. Я отмахнулся от шампанского и попросил стакан чистого виски. Ожидая его, я принялся искать взглядом Томасину.
– Роланд! – скептически сказал я себе под нос. Следовало ожидать чего-то подобного. От этого имени веет средневековыми легендами. – Сперма Роланда!
Пока я развлекался таким образом, кто-то сверху пробасил:
– Вы ко мне обращались?
Я поднял взгляд и увидел не солнце, но его антропоморфное воплощение. Он был одновременно и белокурым, и оранжевым, и огромным, и свеча, стоящая на книжной полке за ним, освещала его гриву, превращая ее в подобие гало.
– Мы знакомы? Меня зовут Роланд де Маршелье.
– Я Уолли Марс, – ответил я. – Так и думал, что это вы. Диана мне вас показала.
– Меня всем показывают. Чувствую себя каким-то призовым хряком, – посетовал он, улыбаясь. – Жена только что сказала, что нам пора. Мне удалось выторговать еще стаканчик.
– Вы женаты?
– Уже семь лет.
– И она не против?
– Ну, была не против. Сейчас я уже не уверен.
Что сказать о его лице? Оно было открытым. Привычным к тому, что на него смотрят, в него вглядываются. Кожа имела здоровый абрикосовый оттенок. Брови цвета того же абрикоса, кустистые, словно у старого поэта. Благодаря им лицо не выглядело чересчур мальчишеским. Томасина смотрела в это лицо. Она посмотрела на него и сказала – ты принят.
– У нас с женой двое детей. В первый раз нам долго не удавалось зачать, так что мы понимаем, каково это. Тревоги, время уходит, все такое.
– Ваша жена, видимо, очень свободомыслящая женщина, – заметил я.
Роланд прищурился, явно проверяя, насколько искренне я говорю, – очевидно, он не дурак. (Возможно, Томасина предварительно проверила его аттестат.) Все же он решил поверить мне.
– Говорит, что польщена. Я-то точно польщен.
– У нас с Томасиной был роман, – сказал я. – Мы жили вместе.
– Правда?
– Теперь просто дружим.
– Хорошо, когда так.
– Когда мы были вместе, она о детях не думала.
– Так оно всегда и бывает. Сначала считаешь, что все еще впереди, а потом раз – а время-то вышло.
– Видимо, тогда все было по-другому.
Роланд взглянул на меня, не понимая, о чем я, а потом посмотрел в другой конец комнаты, улыбнулся кому-то и приподнял стакан.
– Не сработало, – сказал он мне. – Жена хочет домой. Приятно было познакомиться, Уолли.
Он поставил свой стакан.
– Продолжайте пахать, – сказал я, но он то ли не услышал меня, то ли притворился, что не слышит.
Виски уже кончился, и я взял себе еще и отправился искать Томасину. Пробился через гостиную, протиснулся через холл, оправил костюм. Несколько женщин взглянули на меня и отвернулись. Дверь спальни была закрыта, но мне захотелось ее открыть.
