Свет слабо освещал массивные полки, сплошь уставленные книгами. Ветер бросал капли дождя и намокшие листья в высокие окна замка.
— Месье Тиссо… но почему… при чем здесь полиция?
Жюль Тиссо уже обдумал свой план действий. Он разбирался в людях и поэтому большей частью презирал их. В данном случае он понимал важность сочетания угроз и настойчивости, способных повергнуть в панику этого молодого, неискушенного человека. Натиск, натиск и еще раз натиск. Не дать опомниться этому наивному щенку. Беспардонные методы, быстрота реакции и исключительная наглость помогали Тиссо побеждать и не таких противников. Он грубо ткнул пальцем Паноса в грудь.
— Буду говорить я. Вы уже видели мое удостоверение. А где ваше? — продолжал он. — Что? Не будете ли вы так добры… а может, у вас нет документов?
Панос смущенно вынул свой паспорт.
Месье Тиссо открыл его и насмешливо проворчал:
— Иностранец, понятно, разрешение на временное пребывание. Что вы делаете в Париже?
— Учусь в Сорбонне. Будьте так добры…
Тиссо небрежно махнул рукой.
— Я уверен, что вы знаете, где находится эта женщина.
— Я проезжал мимо в такси и увидел…
— Такси? Вы водитель такси?
— Да.
— У вас, разумеется, должно быть разрешение на это.
— Видите ли, месье, я…
— Молчать! Благодарите Бога, если это дело не кончится для вас плачевно.
— Плачевно? — заикаясь, спросил Панос. — То, что произошло здесь, может иметь плохие последствия только для мадам Авиньель!
Адвокат снял очки и начал протирать их, близоруко сморщив красные, воспаленные глаза.
«Этот молодой парень еще сопротивляется, но довольно слабо», — подумал Тиссо.
— Повторите, пожалуйста, — мягко сказал Тиссо.
— Вы уже слышали. Где мадам Авиньель?
— В отъезде.
— Неправда!
— Молодой человек, я предупреждаю вас. Эта маленькая немецкая проститутка…
Панос стиснул кулаки.
— Прошу без оскорблений, иначе я подам жалобу.
— Именно это я и сделал, — спокойно сказал Тиссо и снова надел очки. Дрова в камине громко потрескивали. Панос дрожал всем телом. Адвокат с удовлетворением отметил это.
— Что вы сделали?
— Вчера вечером я подал жалобу на эту… на мадемуазель Рендинг. От имени моей клиентки мадам Авиньель. Эта молодая особа отплатила вопиющей неблагодарностью за гостеприимство моей клиентки. Да, патология, тут ничего не поделаешь, но мы не можем позволить это во Франции. — Адвокат снова ткнул Паноса пальцем в грудь.
— Если вы вмешаетесь в это дело, то я постараюсь, чтобы вас выдворили из Франции в течение сорока восьми часов. Мне совершенно безразлично, как вы будете объяснять это в Сорбонне или в любом другом университете, если уж на то пошло.
