— Убери эту подушку, — попросил его я.
— Что ты сказал?
— Убери подушку. Вдруг снова начнется рвота. И положи ее на бок, чтобы она не захлебнулась.
Мински грустно посмотрел на меня и сделал то, что я просил. Ванесса что-то бессвязно бормотала.
Сколько времени надо этим тупицам из справочной службы, чтобы узнать адрес трювельской больницы? Из первой трубки доносились слабые стоны, но я уже не знал, кому сейчас хуже: Лилиан или Ванессе.
— Оператор! — закричал я.
Ответа не последовало.
Мински стоял на коленях около Ванессы, гладил ее по голове и что-то говорил на еврейском языке.
— Что ты ей говоришь?
— Бедная, бедная крошка, — ответил Борис.
В Рамбуйе была глубокая ночь.
— На помощь! Помогите! — в ужасе кричала совершенно голая блондинка, без оглядки бежавшая из старинного замка к высокой ажурной изгороди.
В это время по шоссе, ведущему в Париж, мчался новый «ситроен» с парижскими номерами. За рулем сидел молодой черноволосый таксист, одетый в вельветовые брюки, шерстяной пуловер и кожаную куртку. На голове была клетчатая кепка с козырьком. Он только что отвез пассажира, молодого, хорошо одетого мужчину, который так накачался в Париже спиртным, что едва держался на ногах. Теперь машина возвращалась в Париж. Водитель не спешил, медленно двигаясь вдоль высокой металлической изгороди и с любопытством рассматривая ее кованые замысловатые узоры, заканчивающиеся вверху острыми стрелами. Кованая изгородь опоясывала большой ухоженный парк со старыми дубами и вязами, фигурно подстриженным кустарником, множеством цветочных клумб и зеленых лужаек. В глубине парка виднелся небольшой старинный замок. Водитель такси увидел массивный фасад и террасу. Все было сплошь увито плющом, оставлявшим открытыми только окна и овалы старинных гербов. Две старинные зубчатые башни с бойницами поднимались над этой частью здания. Справа и слева к ним примыкали два крыла из гранита, более поздней пристройки. Сквозь окна со множеством переплетов на широкий газон перед парадным входом лился яркий свет.
От центрального входа замка к ограде парка вела широкая аллея, окаймленная густым, аккуратно подстриженным кустарником. Позади и с обоих боков здания, раскачиваясь на ветру, стонали высокие старые вязы. Их густая, уже начавшая желтеть, листва осыпалась и, подхваченная порывом ветра, долго кружила в воздухе, описывая замысловатые зигзаги и повороты. Сквозь металлическое кружево изгороди парень с любопытством рассматривал это пристанище знатных персон, как вдруг услышал крик. Женский голос в отчаянии взывал о помощи. Таксист быстро развернул машину так, чтобы фары освещали темные участки парка — заросли кустов и боковые газоны. В свете фар он увидел, как по газону к ограде бежит совершенно голая белокурая девушка. Ветер трепал ее длинные белые волосы. Таксист затормозил и выскочил из кабины. Подбежав вплотную к ограде, он неожиданно заметил группу возбужденных людей, стоящих в плохо освещенной части парка, у правого крыла здания. Среди них были две женщины. Одна из них держала в руках обрывок светлой ткани. По всей вероятности, они заметили машину и направленный на них свет фар, и тут же скрылись в своем замке. Через несколько мгновений в окнах замка погас свет, и теперь мрачный парк освещался только светом автомобильных фар.
