В день отлета в 10 утра нарком встретился с сотрудниками генконсульства. В зале для приемов мы образовали круг, в центре которого стоял Молотов. В общих чертах он рассказал о международной обстановке, обрисовал положение на фронтах и сформулировал новые задачи. Затем стал отвечать на вопросы. Я, по своей дипломатической неопытности, задал вопрос:
— Ожидается ли улучшение отношения США к СССР после ваших бесед в Вашингтоне?
Молотов пристально посмотрел на меня, его взгляд был холодным, жестким. И тут я почувствовал легкий шлепок по спине. Это резидент Зарубин предупреждал: не задавай, мол, бестактных вопросов. Но было поздно.
— А как вы думаете, зачем я приехал в Вашингтон? — резко среагировал Молотов.
— Не знаю, — тихо, упавшим голосом ответил я.
Воцарилась напряженная тишина. Но нарком прервал затянувшуюся паузу. Сославшись на Рузвельта, он сказал, что США никак не могут оправиться от предательского удара японцев по Перл-Харбору. Американские и английские вооруженные силы пока терпят поражения в сражениях на Тихом океане и в Юго-Восточной Азии. Вашингтон делает все возможное, чтобы переломить ход японо-американской войны, мобилизует людские ресурсы, быстро наращивает военное производство. Больших поставок требует Великобритания. Тем не менее Рузвельт и его сторонники понимают, что судьба Второй мировой войны решается на советско-германском фронте. Поэтому США будут увеличивать масштабы поставок по ленд-лизу, несмотря на то, что в стране имеются влиятельные круги, выступающие против этого. Была достигнута договоренность о том, что США в первую очередь пошлют те материалы и оборудование, в которых Советский Союз нуждается больше всего.
Через три часа Молотов военным самолетом вылетел через Восточную Канаду и Гренландию в Англию, откуда после переговоров с Черчиллем ему предстоял очень опасный перелет на советском самолете через линию фронта в Москву. Вскоре стало известно, что на встрече с сотрудниками генконсульства в Нью-Йорке Молотов почему-то скрыл от нас, что в ходе переговоров в Вашингтоне президент Рузвельт дважды подтвердил наркому свое обещание открыть второй фронт в 1942 году, а начальник штаба сухопутных сил Дж. Маршалл заверил его о наличии в США достаточных возможностей для этого.
Двенадцатого июня 1942 г. было опубликовано официальное коммюнике о завершившемся визите Молотова в США. В нем указывалось, что сторонами «была достигнута полная договоренность в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 г.». Британское правительство также подписало англо-советское соглашение с аналогичной формулировкой по этому вопросу. Одновременно Черчилль направил Сталину секретную памятную записку, в которой сообщал, что открытие второго фронта в Европе в указанные сроки будет разумным только при благоприятных условиях. Эта записка, как показали дальнейшие события, явилась очередным лукавым ходом Черчилля в отношении Советского Союза.
