Потом я увидел, что у парапета Толик выделывал немыслимые па. Еще мгновение, и я понял, что он поворачивался как винт вокруг собственной оси, все время теряя высоту, и наконец приземлился на обочине. Поднявшись, он поспешил ретироваться. Оглянулся. Но меня не заметил. А у парапета я рассмотрел это чудо природы в блузке цвета морской волны и светлой юбке. Подошел, поздоровался. Она любезно ответила, даже кивнула. От ресниц ее тени, необыкновенная вечерняя глубина ее глаз.
- Только что...- начал я, и она меня оборвала:
- Он вполне это заслужил.
- Да, Толик экспансивный молодой человек.
- Вы его знаете?
- Немного. Со вчерашнего дня он мой сосед по номеру или по палате, как угодно.
- Проводите меня.
- Хорошо.
- У вас есть время?
- Странный вопрос. Время, которое мы тратим всю свою жизнь на всевозможные дела, потом, по зрелом размышлении, оказывается выброшенным на ветер.
- Не вполне удачная острота,- заметила она хмуро.
Я покорно кивнул.
Склон дикий, и на нем дикие кусты шиповника и дрока, а среди них - дорожка и кое-где старый камень, обросший черным лишайником: не то бывшие ступени, не то втоптанные в почву плиты. Она еще вздрагивала. Я знал, почему. Разумеется, я хотел ее кое о чем расспросить, но сейчас это было бы неуместно. И вот, когда мы поднимались к девятиэтажному корпусу с антеннами на плоской крыше (я почему-то знал, что именно туда ее надо проводить), становилось все проще и проще.
- Вы очень похожи на левитатора,- уже мягче сказала она.
- На левитатора? Это что, от слова "летать", что ли?
- Да. Брусникин говорил, что иногда рождаются люди со свободным полетом мысли, то есть левитаторы.
Корпус. Кажется, пансионат. Но не уверен. Мы вошли. В холле женщина с книгой. Столик, два-три кресла. Зачем-то мы сели в эти кресла. Потом подошли к лифту. Она нажала кнопку. Двери лифта раскрылись, и, когда мы оказались внутри, она предоставила мне право угадать этаж. Так я понял ее неподвижность. Но она еще и добавила вполголоса: "Ну!" Я прошелся безымянным пальцем по белым квадратикам, как по клавишам, остановился на одном, потом на другом, потом на третьем. Машина заработала. Тут только я поймал себя на том, что и эта моя шутка неудачная. А она хоть бы что! Значит, левитатор угадал. Мы вышли из лифта. Стекла, вьющиеся растения, кисти сизого винограда, под ногами темно-малиновый ковер. В стекло напротив лифта заглядывал край заходившего солнца. Уже здесь, в холле, я задавал себе вопрос: как это отсюда можно видеть закат солнца, если мы поднимались по восточному склону горы Кастель? Могли ли мы оказаться на западном склоне? А потом - дуга широкого коридора, который непонятно как вписался в этот девятиэтажный корпус.
