— Я об этом не знала, — серьёзно сказала Рома.
Мэгги стащила с руки варежку и поправила ворот свитера Эдди.
— Все билеты на игры в этом сезоне распроданы, и это благодаря Эдди.
Я тоже сняла варежку и выудила из кармана бальзам для губ.
— Знаешь, Рома, — сказала я, — никогда не думала, что такое случится, но, по–моему, у Мэтта Лойера в сердце Мэгги появился соперник.
Лицо Ромы расплылось в улыбке.
— Думаешь, Эдди умеет танцевать? — спросила Рома, имея в виду невероятную прошлогоднюю победу Мэтта Лойера в шоу «Танцуй!».
— Ну, не знаю. Но некоторые движения у него очень плавные.
— Ха, ха, ха, — сказала Мэгги. — Я вовсе не без ума от Эдди Суини.
— Конечно, нет, — ответила Рома. — Он всего лишь такой высокий, сильный и прекрасный.
Мэгги расправила плечи.
— Я просто фанат спортивных талантов Эдди, вот и всё.
— О, я тоже, — согласилась Рома. — Если бы я была чуточку моложе… — она не договорила фразу и ухмыльнулась.
На углу мы свернули налево и по Мейн–стрит подъехали к огромному баннеру Зимнего фестиваля, натянутому поперёк дороги перед отелем «Джеймс».
— Кстати, а как давно здесь проводится Зимний фестиваль? — спросила я.
— Со времен моего детства, — ответила Мэгги. — И даже ещё раньше.
— Он начинался в сороковых, как соревнование по подлёдной рыбной ловле, — кивнула Рома.
— Я не знала, — сказала Мэгги.
— Да. Люди собирались со всего штата, — Рома включила поворотник, чтобы въехать на общественную стоянку.
Она коротко взглянула через плечо на Мэгги.
— Какая дверь?
— К боковой, пожалуйста, — Мэгги подвинулась, чтобы взглянуть сквозь ветровое стекло. — Похоже, кроме нас здесь никого нет. На это должна быть очень веская причина.
Здание выглядело закрытым, только у главного входа горел свет.
— У Сэма случаются приступы экономии энергии, — сказала Мэгги. — И он вполне может слишком далеко зайти. Сэмом звали мэра Мейвилл–Хайтса, и Рома была права. Многим казалось, что в стремлении экономить электричество он заходит слишком далеко. Она подъехала на ближайшее к двери парковкочное место и остановилась.
— Давайте занесём Эдди внутрь.
Мы в обратном порядке произвели операцию извлечения Эдди с пассажирского сидения. Мэгги пошла вперёд, чтобы придержать для нас дверь. Она оказалась запертой.
— Нет, — застонала Мэгги, пиная дверь тяжёлым сапогом. — Эй, есть кто–нибудь? — позвала она.
Молчание.
— Семь часов. Торстен сказал. Семь. Часов. И где же он?
Я огляделась. Торстен — смотритель здания. На парковке стояло с полдюжины машин, но среди них не было его машины.
