совершенно иное, это — вопрос о происхождении зла. Итак, сразу же устраним всякую двусмысленность. На земле существует зло — увы! — истина эта в доказательстве не нуждается. Но кроме того: зло существует на земле по всей справедливости, и Бог его творцом быть не может, — еще одна истина, для вас, как и для меня, надеюсь, несомненная, доказывать которую я не стану, ибо знаю, с кем говорю.
Сенатор. Все сердцем и без каких-либо оговорок исповедую я эту истину. Но именно вследствие своей широты подобный символ веры и требует тщательного истолкования. Ваш святой Фома сказал однажды с характерным для него логическим лаконизмом: Бог есть творец зла карающего, но не зла порочащего} В известном смысле он, конечно, прав, но понимать его нужно следующим образом: Бог есть творец зла карающего, то есть зла физического, или боли, подобно тому, как государь есть творец тех казней, к которым присуждают по его законам. В опосредствованном и отдаленном смысле вешает и колесует именно о«, ибо всякая власть и всякий законный приговор исходят от него. Но в смысле прямом и непосредственном именно вор, именно фальшивомонетчик, именно убийца и являются истинными творцами того зла, которое их карает: это они строят тюрьмы, возводят виселицы и эшафоты. Суверен же во всем этом действует, как Юнона у Гомера: по всей своей воле, но против всякого желания.>11 Так же поступает >3>>4 и Бог (исключим здесь, однако, буквальное уподобление, которое было бы дерзостью). Бог не только ни в каком смысле не может быть творцом зла морального, или греха, но столь же непостижимо, как Он может являться изначальным творцом зла физического, которого бы вовсе не существовало, если бы разумное создание, злоупотребив своей свободой, не сделало его необходимым.
Платон сказал — и нет ничего столь же самоочевидного, — что благое существо не способно никому желать зла} И поскольку никому не придет в голову утверждать, будто добрый человек перестает быть таковым оттого, что по справедливости наказывает своего сына, убивает на поле брани врага или посылает на казнь злодея, то будем осмотрительны в наших рассуждениях, чтобы, как вы только что сказали, г-н граф, не оказаться менее справедливыми к Богу, чем к людям. Всякий ясный и здравый ум непосредственно убежден в том, что от всемогущего существа зло проистекать не может. Именно это непогрешимое чувство и научило некогда римский здравый смысл соединить, словно нерасторжимыми узами, два величественных титула: всеблагий и величайший. Это великолепное выражение, хотя и рожденное в лоне язычества, оказалось столь точным, что перешло и в ваш религиозный язык, такой тонкий и разборчивый. Замечу мимоходом: мне не однажды приходило на ум, что древнюю надпись ιονι optimo maximo
