Дэвид рассвирепел. Насмешливыми словами Балфор дал понять, что он наивный мальчишка.
— В благородстве нет ничего плохого.
— Согласен. Но оно не согреет тебя по ночам.
— Ты же далеко не беспринципный человек. Ради спасения кузена ты проделал долгий путь, разве нет?
— Это другое, — пожав плечами, сказал Балфор. — Я задолжал тетушке. Много лет назад она кое-что для меня сделала. Кроме того, Хью — член семьи.
— Значит, ты как минимум ценишь свою семью.
Балфор рассмеялся.
— Не выискивай во мне добродетель, Лористон. Ты ничего не найдешь. Семья — это еще одна привилегия. Небольшая группа людей, что держится вместе для продвижения общих интересов. Ничего не имею против такого рода приверженности, если в таком случае сумею добиться успеха.
— Но смысл семьи не только в этом, — возразил Дэвид, припомнив трудолюбивого отца, бесцеремонную любящую мать, доброго участливого брата. Он неистово их любил, невзирая ни на что.
— Нет? Мой опыт подсказывает обратное.
— Тогда мне тебя жаль.
— Не трать время, меня все устраивает.
«Мы — полные противоположности», — подумалось Дэвиду. Разные во всевозможных смыслах.
Внезапно ощутив безмерную усталость, он поставил бокал на столик и поднялся.
— Знаешь, я лучше пойду домой.
Балфор вскинул глаза, на миг во взгляде отразилось разочарование, но он быстро его скрыл.
— Стало быть, на ночь не останешься?
— Нет. Я решил, что хочу спать в своей постели.
Дэвиду стало неловко под пристальным взглядом Балфора, лицо которого излучало невероятную нежность. О чем он размышлял?
— Раз ты настаиваешь, — встав с кресла, сказал он. — Пошлю за каретой, тебя отвезут.
— Без надобности.
— Не спорь. — Балфор вздохнул. — Пожалуйста. — Он пересек комнату и позвонил в колокольчик. — Завтра я возвращаюсь в Лондон, — ровным тоном добавил Балфор. — Так что мы прощаемся.
— Прощаемся?
Дэвид пожалел, что не сумел смолчать. Казалось, в голосе послышалось огорчение.
— Полагаю, я нескоро приеду в Шотландию.
— Ясно. Ну что ж, желаю тебе всего самого наилучшего. — Дэвид протянул руку.
С минуту Балфор разглядывал протянутую руку, отчего Дэвиду стало неуютно. Но руку Балфор все-таки принял и, поспешно развернув ладонью вниз, прильнул устами к тыльной стороне.
Губы у Балфора были мягкими и теплыми, а пальцами он сильно и решительно вцепился в ладонь. Этот жест выбил Дэвида из колеи, хотя поступил Балфор совершенно в своем стиле: бросил вызов и в то же время высмеял. Со всей учтивостью сотворил из Дэвида женщину. Было... романтично.
