О, дай мне, Господи, ступить на этот путь Когда-нибудь, когда-нибудь, Когда-нибудь!
Я, как и вы, друзья мои, устал глазеть на драки, И вид оскаленных клыков нервирует меня. Пройдет над миром год Змеи, начнется год Собаки И снова цепь, и снова лай, и войны и грызня. Чего так злобен род людской? Да это ж просто год такой! Но как не мучаю себя, но как себя не злю, За что, я не могу понять, вы все так любите меня, И не могу понять, за что я всех вас так люблю?
Дай Бог в пути мне добрым словом помянуть Кого-нибудь, кого-нибудь, Кого-нибудь!
Вот я же вам не сын, не пасынок, и даже не приемыш, --> Am А всe никак не соберусь расстаться с кабаком. И в год Cобаки я - щенок, а в год Змеи - змееныш, И научился не искать участия ни в ком. Затих шансон, певец умолк, и ты, гарсон, не верь мне в долг. Уходят все, и мне уйти не лучше ль от беды? Сквозь плач и вой, галдеж и звон, по боли войн, по воле волн, По жизни вдоль, по миру вдаль ведут мои следы.
О, дай мне, Господи, достичь, окончив путь, Чего-нибудь, чего-нибудь, Чего-нибудь!
1982
ШАРМАНЩИК
Мало ли чем представлялся и что означал Твой золотой с бубенцами костюм маскарадный В годы, когда италийский простор виноградный Звонкие дали тебе, чужаку, обещал...
Ведь не вышло, и музыка не помогла. Небо поникло, померкло. Дорога размокла. Даль отзвенела и, сделавшись близкою смолкла...
смолкла И оказалась не сказкой, а тем, что была.
Мало ли что под руками твоими поет Скрипка, гитара, волынка, шарманка, челеста... Время глядит на тебя, как на ровное место, Будто бы вовсе не видит. Но в срок призовет.
Ворожишь ли, в алмаз претворяя графит, Или чудишь, бубенцы пришивая к одежде, В срок призовет тебя время; вот разве что прежде...
прежде Даст оправдаться - и только потом умертвит.
Мало ли кто, повторяя канцону твою, Скажет, вздохнув, что "в Италии этаких нету"... Самый крылатый напев, нагулявшись по свету, Так же стремится к забвенью, как ты к забытью.
Не вздохнуть невозможно, но верен ли вздох? Право, шарманщиком меньше, шарманщиком больше... Все, кроме боли, умолкнет и скроется, боль же...
боль же Вечно была и останется вечно. Как Бог.
1991
* * *
Это должно случиться. Время вышло, колокол бьет. Если не нынче, то когда же, если не здесь, то где? Скажем, вчера еще могло быть вовсе наоборот, но уж теперь спастись и думать нечего. Быть беде.
Наверняка погибнешь нынче. Нынче - наверняка. То-то ты вся звенишь, мерцаешь, не говоришь - поешь, то-то ты так смеешься к месту, то-то легка, тонка словно бы и не ты сегодня наверняка падешь.
