Всё затихло в нашем доме: отчим вёл себя несколько дней тихо-спокойно, если куда-то и уезжал, то мы об этом знать не знали и видеть не видели: вечерами, как говаривала мама, он неизменно был дома.
Очевидно, та поездка в Котельниково, о которой мама, опять же, правды не знала, полагая, что дядя Семён ездил порыбачить на Маныч, — вызвана была экстраординарными событиями, — вроде отъезда Василия Герасимовича на курорт. Как я тогда ошиблась, читая письмо: сочла больного человека — пьющим… Но мне простительно, я же в милиции не работаю, но, пожалуй, хотелось бы: я бы искренне взялась за борьбу с правонарушителями. Может, мне пойти на юриста поучиться? Не зря отчим мне постоянно намёки делает на необходимость получения высшего образования, да так ненавязчиво… Чтобы я как будто сама к этой мысли пришла… Одно из его несомненных достоинств: не склонен к нравоучениям и воспитательным нудным приёмам многих пожилых людей, — он не "воспитывает", а делится мнением и мыслью…
Вот и в поезде, когда назад ехала из Котельниково, дядечка, ехавший до Ростова, явно близкий знакомый проводницы, решил, что я учусь в ВУЗе… Мы с ним вначале вдвоём мирно рыбку кушали, чай сладкий пили из стеклянных стаканов в "серебряных" подстаканниках, в карты пару раз сыграли, — раз он меня "обставил", раз — я его… Дядечка, Василий Кузьмич, представился преподавателем Сталинградского гидромелиоративного техникума, здание которого возле разбитой мельницы стоит, начал рассказывать о своих студентах, как он с ними в колхоз ездил недавно арбузы собирать, какие они дружные да хорошие, — правда, один "несознательный" комсомолец Генка Крючков убегал из колхоза домой, а его за то чуть из комсомола не исключили, но пожалели, ограничились строгим выговором с занесением… О своём предмете ничего определенного он не сказал, но я так решила, что это — политэкономия или история, — очень уже специфически он выражался, и любил цитатами "пуляться", — обрадовался молодой аудитории. То из Ленина цитаты, то из Мартова, то из Маркса и Энгельса, — так из Василия Кузьмича и сыпались, словно из рога изобилия. А потом вдруг он загрустил, что поезд идёт медленно, словно гусеница по дереву ползёт или сороконожка обувается, и на латынь перешел, — поняла я уже давно, что любит перед женщинами пыль пускать. Вот за что люблю простых людей, что они к вам одной стороной, — "дутой мудрости" не поворачиваются… Но я помалкивала: зачем чужому выдавать мои некоторые познания в гуманитарных науках? Знания мои от бабушки пришли, они еще досоветские, поэтому Ленина я не так хорошо знаю, как ту же самую латынь…
