Гирис.
Сегодня я возвращаюсь из вынужденной командировки, куда сослал меня отец. Вот только стоило мне приехать, как я узнал шокирующую новость: Рид, ярый скептик и омеганенавистник… влюбился. Да это же нонсенс полный. Я должен увидеть это своими глазами, иначе просто не поверю. Этого не может быть. Кто угодно, но только не он.
Потому, не успев забежать домой и бросить свои вещи, сразу же направился к другу. Стоило мне позвонить в дверь, как она тут же открылась, и на меня уставилась пара больших и недоуменных глаз.
— Вы к кому? — поинтересовался парень, довольно дерзко оглядывая меня с головы до ног.
— Мне нужен Рид, — ответил я, пытаясь просверлить в этом наглом омеге дырку, вот только мой взгляд, как это ни странно, его ничуть не смутил. Он даже глаз не отвел.
— Рид! — крикнул он, не отводя от меня пристального взгляда и не оборачиваясь. — Подойди! Тут тебя спрашивают! — вот же наглец, даже не предложил войти, как нормальный воспитанный омега.
В поле моего зрения появился друг, который, увидев меня, расплылся в улыбке. Подойдя ко мне, протянул руку, которую я с радостью пожал. Вот только что оказалось странным, что и он не предложил мне пройти в квартиру, вместо этого мы вместе отправились на улицу, воздухом подышать. Вот это удивило неимоверно. Дальнейшие расспросы оказались бессмысленными, я все успел увидеть своими глазами. Да и Рид, поняв, что конструктивного диалога у нас не получится, только окинул меня странным взглядом и произнес:
— Знаешь, Гирис, вот когда встретишь свою пару, только тогда ты сможешь меня понять, — сожаления в голосе не было, была только скрытая радость.
— Хм, Рид, если все влюбленные становятся такими резко поглупевшими и потупевшими, то в гробу я видел такую любовь, — произнес я, разворачиваясь и уходя прочь. Здесь мне больше делать было нечего.
Придя домой, увидел сидящего за столом отца. Перед ним стоял ноутбук, возле уха он держал телефон, с кем-то разговаривая, а второй рукой пытался пить кофе, попеременно то отпивая из чашки кофе, то ставя ее на стол, и нажимая на кнопки на ноуте одной рукой. Я с легкой усмешкой наблюдал за ним. И только когда он закончил разговаривать, со смехом поинтересовался:
— Что, жалеешь, что у тебя не шесть рук?
— Еще как жалею, — улыбнулся в ответ он, — столько надо сразу сделать, а рук не хватает, да и времени в обрез.
— И куда ты торопишься? — решил я проявить до конца вежливость, хотя о делах отца редко спрашивал, зная, что он не любит говорить о своих делах.
