— Заткнись, я не давал тебе слова, и вообще, достань ошейник, живо! — рявкнул он, свысока посмотрев на Матвея.
От такого окрика мужчина опешил. За два года, что они вместе, таким Глеба он еще не видел. Агрессия, злость, пренебрежение — все это так и сквозило во взгляде, в движениях. Странно, что это с ним произошло всего за полчаса, что они здесь?
— Давай, надевай шорты, вставляй хвост, куда надо, и пошли, — скомандовал Глеб, быстро прикрепляя поводок к ошейнику Матвея. Тот молча снес все, что говорилось, переоделся, глянул на себя в зеркало, скривился, но в следующую секунду нацепил легкую улыбку на лицо, опустил глаза в пол и вышел вслед за Хозяином.
Пока они шли, им на пути попадались такие же пары, кто-то из сабов был связан, руки за спиной, между лодыжками металлическое крепление, которое мешало двигаться, но тем не менее, бедолаги как-то умудрялись делать мелкие шажки; некоторые шли, едва ли не согнувшись пополам от оттягивающей шею цепи, за которую тянул Хозяин.
— Глеб, мы куда попали? — начиная кое-что понимать, вдруг встревожился Матвей. — Мне здесь не нравится.
— Тебе право голоса никто не давал, — презрительно скривился Глеб, потянув мужчину за ошейник. — А еще слово, и я надену на тебя намордник с кляпом. Усек?
Матвей больше не произнес ни слова, пока они не вошли в зал, находящийся в подвале, имеющий огромное пространство, с кучей Домов, но в сопровождении своих сабов. Около одной из стен стояла сцена, на которой происходило действо, где Доминант в открытую издевался над своим сабом. Матвея поразило то, насколько далеки были многие от Темы. Как можно издеваться над теми, кто им доверился? Зачем? И что происходит с Глебом? Он все больше впадал в состояние агрессии.
Когда глаза привыкли к сумраку, царящему в этом зале, Матвей с ужасом увидел, что многие Хозяева прямо здесь в открытую используют своих сабов, заставляя не только делать минет, но и… пользуя одного по двое. Как?! Крик готов был вырваться из груди мужчины.
— Глеб, я надеюсь, ты помнишь о запрете на гаремные сессии и передачу меня другим? — начал было Матвей, все больше ощущая в себе нечто странное: жар, томление. — У нас еще и на присутствие на подобных сессиях стоял запрет.
— Я совершенно забыл тебя предупредить, — обернувшись, ехидно оскалившись, заметил Глеб. — Здесь все запреты снимаются.
У Матвея от такого ответа слегка потемнело в глазах от ужаса. А стоило его партнеру устроиться в одном из кресел, которые в изобилии стояли около стены, как он тут же потянул Матвея за ошейник, приближая того к своей ширинке, чему тот попытался воспротивиться, особенно после того, как увидел, что за ними наблюдают как минимум четыре пары глаз, две из которых принадлежали хозяину дома и его товарищу. Но тут собственный организм Матвея подвел, когда желание волной прокатилось по телу. Да что это с ним такое? Матвей не мог сообразить, от возрастающей страсти мутилось в голове. Он склонился над Глебом, расстегивая молнию зубами.
