Алан.
После банкета я отвез Стэна домой, и сам поехал. Вот только в голове крутилась некая мысль, которая не давала мне покоя. И связана она была именно с Риком, любовником моего мужа. В голове что-то крутилось, но оформить эту мысль мешало воспоминание растерянного Димета, сидящего на полу, всего в еде.
Улыбка не сходила с моих губ. Я ехал и думал: рассказать Мирту об этом инциденте или нет? Ведь он его сын, и, наверное, отцу будет неприятно такое услышать о своем отпрыске. Вот только стоило мне подъехать к дому, как на крыльцо вышел Мирт, его глаза светились искрами смеха. Ну-ну, значит, уже кто-то его просветил.
Поставив машину в гараж, пошел к дому. Мы заходить не стали, сели прямо на крыльцо. На небе ярко светили звезды, глядя на которые мне вдруг захотелось взлететь туда, к ним, отгородиться от всех проблем. Ничего вокруг себя не видеть и не слышать. Но тут Мирт поинтересовался:
— Как прошел вечер? — не дожидаясь моего ответа, продолжил. — Хорошо повеселился? — заметив мое смущение и недоумение от его осведомленности, он меня просветил. — Мне уже позвонили и все рассказали, причем в красках и с подробностями.
— Я не хотел до такого доводить, правда, — попытался оправдаться я, но Мирт только махнул рукой, и попытался меня успокоить:
— Не переживай по этому поводу. Моего сына давно пора поставить на место, и я рад, что тебе это удалось, — потом, словно о чем-то вспомнив, он спросил. — Вот только почему он за голову держался, когда выходил? Ему плохо было? Он перепил? — волнение так и сквозило в голосе отца. Его тоже можно было понять. Каким бы не был отпрыск, но это его, родное. И вполне логично, что отец за него волновался.
Я поспешил его успокоить:
— Не стоит волноваться. Он почти не пил. А голова разболелась, видимо от запаха любовника, который пах слишком рез… — не договорив, я завис. Альфа недоуменно смотрел на меня, не понимая, от чего такой ступор. Я же, широко распахнутыми глазами смотря на отца, даже пальцами прищелкнул. — Вот оно! — воскликнул я, чем привел в некое подобие транса альфу. Он явно подумал, что я тронулся. — Запах! — снова воскликнул я.
Заметив все то же непонимание, собрался уже продолжить, но он сам первый тихо, стараясь говорить, как с больным, поинтересовался:
— И что с ним не так? И чей же аромат так ударил тебе в голову? — я рассмеялся и покачал головой.
— Не мне, а Димету, — глаза отца чуть увеличились в размерах. Я попытался ему внятно рассказать, что произошло, как мне ударил в нос резкий запах омеги, о словах Стэна, что этот аромат очень даже привлекает. А потом я подвел итог рассказанному. — Мне кажется, что он или сам, или с чьей-то помощью создал новое в парфюмерии. Феромон усиленного действия. Причем, именно направленного, ведь недаром Димет может меня чувствовать только тогда, когда рядом нет Рика. Во всех других случаях, он прекрасно себя чувствует даже рядом со мной.
