— Тебе не мешало бы привести себя в порядок, — заметил тот, разглядывая мою внешность. А что там разглядывать: иссиня-черные волосы были прилизаны и собраны в хвост, они выглядели так, словно их не мыли год, аквамариновые глаза спрятаны за стеклами больших круглых и уродливых очков в толстой черной роговой оправе, они делали меня нелепым, но их я не собирался менять в угоду всяким альфам. Тонкий в кости, тем не менее слабаком меня назвать было нельзя. Я поднаторел за время пребывания в этих стенах, ведь если дашь слабину, то тебя сожрут и не подавятся, вот и приходилось давать отпор, завоевывая уважение.
И сейчас от меня требовали привести себя в порядок? Ни за что! Здесь я получил прозвище серого мыша, таким и останусь, все равно изменений никто не заметит. Я не стремился как-то выделиться, благо таких хватало, а мне было хорошо в обществе неизменной книги. Только она была моим другом, только там я погружался в мир иллюзий, там я путешествовал, сопереживал героям, сражался. А в реальном мире друзей завести мне так и не удалось. Как сказал все тот же сосед по комнате: «Завидую я тебе: богат, умен, да еще и женат. Но самое главное, — тут он немного замялся, всматриваясь в мое лицо, — ты красив. Если с тебя снять твое уродство да привести в порядок, мог бы стать королем!» Но я тогда только равнодушно пожал плечами. Не нужно мне всего этого. Я и так прекрасно себя чувствую.
Поэтому сейчас я никого не собирался слушать и меняться в угоду кому-то. Если суждено, то меня примут и таким. А нет… На нет и суда нет. О чем и сообщил мужчине, после чего, показывая, что разговор окончен, взял книгу, снова поправил очки и вышел из комнаты, бросив на ходу:
— Будешь уходить, захлопни дверь, — даже прощаться не стал. Зачем? В глазах того, кто должен был меня опекать, сквозило презрение, а значит, от моего прощания ему ни жарко, ни холодно.
Экзамен, как впрочем и все последующие, я сдал на отлично. Выходя из кабинета с неизменными книгами под мышкой, услышал позади себя голос одного из сокурсников:
— Мышонок, ты на выпускной-то пойдешь? Или будешь весь вечер с книгами обниматься? — с легкой издевкой, к которой я уже привык, осведомился он.
— Раз уж это обязательно-принудительное мероприятие, то придется идти, — с сожалением ответил я, а после, добавив сарказма в голос, сказал: — Хотя книга была бы предпочтительнее ваших тупых физиономий.
И только он собрался дернуться ко мне с намерением затеять драку, как скривился, почесал подбородок, вспомнив о том, что несколько раз был отделан мной по полной программе. Этот заноза в ж… в том месте, на котором сидят, много крови попил не мне одному своей язвительностью и желанием оскорбить и унизить. Откуда в этом омеге столько злости, никто не знал, но факт остается фактом. Он старался цеплять всех по поводу и без, за это его и ненавидели.
