«Проказница!» — подумал он не без удовольствия.
Поравнявшись с верандой, он прочел объявление о часах приема и поднялся по ступенькам террасы.
Навстречу ему вышла полная дама средних лет. На ней было легкое серое платье из бумажного японского вуаля. Приветливое смуглое лицо и внимательные темно-карие глаза свидетельствовали о том, что она родилась не в этих северных местах.
Инженер представился:
— Курбатов Павел Георгиевич. Начальник местного порта.
Екатерина Николаевна пригласила его в гостиную. Одна дверь из гостиной выходила на стеклянную веранду, а противоположная — в столовую, посреди которой виднелся овальный обеденный стол. Екатерина Николаевна присела на мягкий диван в чехле и пригласила инженера рядом в кресло. Но Курбатов попросил разрешения постоять. Его высокая, статная фигура отражалась в трюмо. У него были небрежные и в то же время точные движения, и пленял юношеский блеск смелых, чуть насмешливых глаз. Курбатов, как многие путейцы, по традиции сохранял военную выправку. Известно, что Институт инженеров путей сообщения при Николае I входил в ведомство военных учебных заведений. Екатерина Николаевна это знала. Ей понравилось, что во всем облике инженера чувствовалась внутренняя дисциплинированность и требовательность к себе. Узнав все необходимое относительно определения дочери в гимназию, Курбатов откланялся и уже протянул руку за фуражкой — она лежала на подзеркальнике, — как взгляд его заметил в зеркале головку кудрявой девочки, той самой, что он видел на лиственнице с птицей. Девочка сидела на корточках в столовой, скрытая длинной камчатной скатертью, и, склонив голову к самому полу, вся раскрасневшаяся, сбоку разглядывала незнакомца.
В зеркале Курбатов увидел лукавые зеленые глаза, выбившиеся локоны и улыбку, которая освещала лицо.
Инженер невольно задержал руку на подзеркальнике. Заметив его пристальный взгляд, устремленный вниз, Екатерина Николаевна тоже посмотрела туда и увидела Надю. Ее тонкие брови чуть дрогнули, а карие глаза слегка прищурились: она хотела скрыть свое недовольство.
Надя живо поняла взгляд матери, почувствовала, как ей была неприятна такая проделка. Не разгибаясь, на четвереньках, уползла она из столовой в спальню и там, на кровати матери, затихла. Она успела разглядеть Курбатова. Вся его фигура, прекрасный костюм, выправка, как у военного, его непринужденность в обращении — все говорило о том, что инженер богат, независим и, пожалуй, тоже будет думать, что Надина мама слишком проста и не подходит на пост начальницы.
