— Знаешь, нас никто не видит, сестра вышла. Размажем морковки на салфетке!
Девочка вдруг часто заморгала глазами.
— Я хочу к тете Дуне... — сказала она.
И в тот же день доктор настоял, чтобы ее перевезли к тетушке Матях. Надя долго болела. Но любовь тети, настойчивая и неизменная, ее заботы и ласки подняли Надю, хотя веселье и покинуло ее. Как-то раз она печально стояла в крошечной тетиной кухне. Близился долгий зимний вечер. За окном ложились синие тени. Во дворе все было покрыто снежной пеленой, и только в одном месте из тяжелого сугроба торчала высокая сухая былинка. Ветер гнул ее долу. Она качалась, низко пригибалась и снова выпрямлялась и сражалась с ветром. А рядом стояли дровни, и лошадь, вся белая от инея, с лохматой, обмерзшей мордой тоже тянулась к этой уцелевшей высохшей веселой травке.
Надя долго смотрела на былинку, на лошадь... и вдруг впервые за свою болезнь засмеялась.
Вечером она уже сидела с дядькой на венском диванчике и пела песенку, придуманную самим дядькой: «Тетка жирная, тетка толстая, тетка кикимора».
А тетя Дуня только усмехалась и ласково приговаривала: — Ишь ведь какое придумали!
В великий пост Надю снова отправили в институт.
* * *
И вот она уже опять вечером, выучив уроки, как обычно, играет с Женей в учительницы. Перевернули табуретки, принесли крошечные сшитые тетрадки, в которых были аккуратно приклеены ленточками розовые промокашки.
— Только я не хочу быть Аполлинарией Евгеньевной, я много пропустила,— сказала Надя.
— А кто же будет? — удивилась Женя.
— Учительницей будешь ты. А я буду Леонтьева.
Женя неуверенно взяла задачник Малинина-Буренина. Потом вырезала из бумаги пенсне и нацепила его себе на кончик вздернутого носа, сосредоточенно нахмурила лоб и неожиданно стала удивительно походить на Аполлинарию Евгеньевну.
— «...В бассейн проведены три трубы, — диктовала Женя. — Через одну бассейн наливается...» — Она диктовала медленно, останавливаясь на условиях задачи, как это делала всегда Аполлинария Евгеньевна.
Задача была записана и прочитана еще раз. Женя закрыла учебник и обратилась к Наде:
— Леонтьева! Повторите задачу.
— Я не поняла, — лениво ответила Надя, как обычно на уроке отвечала Женя.
— Чего ты не поняла? — спокойно спросила Женя.
— Не запомнила. Очень много труб. И не понимаю, какой бассейн.
— С луны свалилась! — насмешливо, подражая Аполлинарии Евгеньевне, покачала головой Женя.
Она еще раз медленно прочитала задачу. А Надя все-таки «ничего не поняла».
