Лет пять или шесть прошло. А может, и больше. Изредка я вспоминал всю эту историю, с энергией спина разбирался, картинку рисовал: электрон в виде веретена, вектор спина а виде копья и две-три школьные формулы: веер Филиппова, распределение валентных спинов по Джеффрису и преобразованную мной самим матрицу Бертье-Уиннерсмита.
И вот однажды застал меня за этим занятием Оскарик Джапаридзе.
- Что это у тебя? - спрашивает.
- Да так, - говорю. - Фестончики скудоумия. Шизок.
- Брехня, - говорит Оскарик.
Садится, начинает писать, запинается и смотрит на меня искоса.
- Слушай, - говорит, - а может, и не совсем брехня? Выкладывай.
Ну и выложил я ему всю эту альгамбру.
- Архимед! - говорит Оскарик, головой крутит и удаляется по своим делам.
Обозлился я. И задумался всерьез, как же все-таки поставить эксперимент. И вдруг пришла мне в голову ясная, отчетливая мысль. Как будто в мозгу какая-то перепонка лопнула. И все одно к одному, логично, очевидно. И выходит чудовищный результат: электрон с тормозящимся спином дает ориентирующее поле. Грубо говоря, сам по стойке смирно стоит и соседей заставляет. И начинается спонтанный процесс. И осуществляется идиотическое видение о каре электронов.
Очумел я от этой мысли. "Наверняка, - думаю, - где-нибудь напорол". Пускай, думаю, полежит недельки три, угар сойдет, и поглядим.
Хожу, как в полусне, дела не делаю, функционирую через пень-колоду. Как дьюар: внутри все кипит, а снаружи жестяная банка.
И вот день на третий сижу это я в курилке, и вдруг влетает туда Оскарик.
- Слышь, Саня, - говорит, - я тебя ищу-ищу. Куда ты подевался? Я тут сложил балладу. Смотри, что из этого получается.
И прямо на кафельной стенке начинает мне изображать; И так у него, хитрюги, все ловко выходит. И вдруг - спотык!..
- Брек! - говорю.
И на той же плитке начинаю его сигмы разгибать.
- Ах, вот как! - говорит Оскарик. - Ну, как знаешь, как знаешь.
И сублимирует в неизвестном направлении.
Смотрел я, смотрел на его каракули, ничего не высмотрел и поплелся домой. Дома еще часа три ковырялся. "Нет, - думаю, - недаром тебя, Саня, отцы-профессора определили по экспериментальной части. Теоретик из тебя, как из шагающего экскаватора: за сто метров горы роешь, а под пятой лягушки спят". Стал я выписывать на лист слева свои закорючки, справа Оскариковы. До середины дописал и все понял. И где я вру, и где Оскар врет, и что должно быть в действительности. Задачка - чистая арифметика, опыт - что поленья в печку класть. Сижу, смотрю, очами хлопаю, а тут звонок. Телефон. Оскарик звонит.
