Марина сидела прислонившись к высокому изголовью кровати, подтянув колени к груди и закутавшись до горла в одеяло. Вызывающе короткое зеленое платье Ани – ставшее причиной недавних проблем, висело на спинке стула.
Прошаркав по полу в не полностью обутых кроссовках, представляя, как глупо выгляжу, я вдруг подумал о том, как выглядела Марина после того, как помылась – в нижнем белье и элегантных сапогах драконоборца. Или без нижнего белья и в сапогах драконоборца – не думаю, что девушка ходила босиком по грязному деревянному полу «президентского люкса».
Усаживаясь на кровать, я увидел под висящим на стуле платьем уплотнение и – присмотревшись, заметил бретельку бюстгальтера; получается, что Марина сейчас под одеялом практически голая. При мысли об этом воображаемые образы оказались настолько четкими, что я поспешил забраться на кровать, присев так, чтобы Марина не увидела отклик тела на мои мысли.
Судя по позе девушки спать она пока не собиралась, да и у меня после пережитого ни в одном глазу – несмотря на утомления. Сидеть и молчать было бы глупо, но возможные варианты разговора у меня крутились лишь вокруг ее прямого уточнения о собственнических мыслях. После того, как поплескался в ванной, смыв с себя усталость, портить настроение и говорить о колдуне и о его сбежавшем с места ритуала напарнике не хотелось.
- Расскажешь? – вдруг спросила Марина, пока я думал о том, с какого нейтрального вопроса начать разговор.
- О чем? – машинально переспросил я.
- Как ты стал участником боевых действий, в них не участвуя.
- Я не воевал, но в боевых действиях участвовал, так будет точнее. Понимаешь, - произнес я после паузы, - в общих чертах рассказывать – лишь вопросы плодить лишние, а рассказывать подробно… - выражением лица и тоном я дал понять, что рассказывать подробно мне не очень хочется.
- Сегодня вполне подходящая ночь для откровений, как считаешь? Да и обстоятельства… - протянула Марина, вздрогнув и еще больше укутываясь в одеяло. – Мы ведь оставили все в другом мире, здесь с чистого листа.
Лист уже не был такой чистый – вдруг подумал я, размышляя о том, что все же стоит сейчас рассказать Марине о грозящей нам - в чем я был уверен – смертельной опасности.
- Хочешь, я начну, - неожиданно поинтересовалась Марина.
- Откровенничать? – улыбнулся я.
- Откровенничать, - кивнула Марина.
Неопределенно пожав плечами, я промолчал – если честно, не был настроен на подобные разговоры. Но если уж она сама хочет, пусть откровенничает.
